|
|||
страницы: последняя 36 35 34 33 32 31 30 29 28 27 26 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 Голова была обсолютно ясная, к цыганам не тянуло. В лагере было как никогда тихо. -Неужто все уже того.. на большой земле - подумал Пушкин. Потом увидел свежевытоптаную просеку уходящую в лес и даже немного расстроился. Через пару минут он заскучал, подошел к началу просеки и осторожно закричал: - Гра-аф! Мали-ка! О-ло-ло-о! [сами попробуйте кричать Инна] Привалов! Ильи-ич! Хунту он звать не стал - Пушкин его немного побаивался, да и изо рта у того плохо пахло. Подождал немного и все-таки решил позвать и Хунту -Христофор Бонифатьеви-и-ч! Skeparik:
Ильич сонный вышел из палатки. Зрелище было удручающее. Граф Джузеппе висел на энергогенераторе Демосфена, заботливо привязанный к нему веревками... завязаный спереди бантик указывал на изящную работу Инны. Владимир поискал глазами Пушкина... его нигде не было... "эх, а я тут как раз реформу русского языка задумал, посоветоваться хотел." Александр и Хунта набрали палки и заостряли их с одного конца. Ильич догадывался, что графу достанется. Во славу коммунизма, он бы тоже кинул копье в тело империализма, но за 4 дня этот бедняга стал духовно близок вождю мирового пролетариата. - Желаете занять его место? - предложил добрый Привалов, не в силах смотреть на страдания ближнего. - Бантик развязать нетрудно, думаю, девушки согласятся на замену. Pushken:
Пятница удалась на славу! Пушкин проснулся уже в конце дня. Голова была обсолютно ясная, к цыганам не тянуло. В лагере было как никогда тихо. -Неужто все уже того.. на большой земле - подумал Пушкин. Потом увидел свежевытоптаную просеку уходящую в лес и даже немного расстроился. Через пару минут он заскучал, подошел к началу просеки и осторожно закричал: - Гра-аф! Мали-ка! О-ло-ло-о! [сами попробуйте кричать Инна] Привалов! Ильи-ич! Хунту он звать не стал - Пушкин его немного побаивался, да и изо рта у того плохо пахло. Подождал немного и все-таки решил позвать и Хунту -Христофор Бонифатьеви-и-ч! Крики Пушкина застали Инну и Малику за очень важным делом. Напильником, дубинкой и руками они пытались открыть, сломать - вобщем как- то подействовать на каменную голову. Но как- то не очень- то все получалось. - Не....Надо придумать что-нибудь другое...И еще граф даже не подает звука...Значит его уже переварили! - серые глаза Инночки округлились. Glas:
поскольку с приватами творится фигня, и будет она до самого вечера, хода сегодняшней ночью не будет. прошу прощения. Ох ходи, черноголовый!! Pushken:
Пятница удалась на славу! Пушкин проснулся уже в конце дня. Голова была обсолютно ясная, к цыганам не тянуло. В лагере было как никогда тихо. -Неужто все уже того.. на большой земле - подумал Пушкин. Потом увидел свежевытоптаную просеку уходящую в лес и даже немного расстроился. Через пару минут он заскучал, подошел к началу просеки и осторожно закричал: - Гра-аф! Мали-ка! О-ло-ло-о! [сами попробуйте кричать Инна] Привалов! Ильи-ич! Хунту он звать не стал - Пушкин его немного побаивался, да и изо рта у того плохо пахло. Подождал немного и все-таки решил позвать и Хунту -Христофор Бонифатьеви-и-ч! Из джунглей высунулась взлохмаченная голова в квадратных очках: - Голос не сорвите, солнце поэтическое. Проходите, не бойтесь, присоединяйтесь к коллективу. Тут, понимаете ли, башка невыясненного генеза. Не желаете ознакомиться? Только осторожно, оно Графа уже того... употребило-с. - Граф, вы еще там?!!! Pushken:
Граф, я клянусь что докопаюсь до ануса этого урода и встречу вас на выходе! У Инны застряли слова при виде выходки Пушкина. - Ооо, дорогой поэт, не знала что вы такой..такой...дерзкий! Но там опасно!! Голова может сьесть вас!! - блондинка аккуратно держась за дорогой костюм поэта, отодвинула его от пасти каменного чудовища. Ololo:
Pushken:
Граф, я клянусь что докопаюсь до ануса этого урода и встречу вас на выходе! У Инны застряли слова при виде выходки Пушкина. - Ооо, дорогой поэт, не знала что вы такой..такой...дерзкий! Но там опасно!! Голова может сьесть вас!! - блондинка аккуратно держась за дорогой костюм поэта, отодвинула его от пасти каменного чудовища. Съесть анусом - оригинально! Pushken:
Ololo:
Pushken:
Граф, я клянусь что докопаюсь до ануса этого урода и встречу вас на выходе! У Инны застряли слова при виде выходки Пушкина. - Ооо, дорогой поэт, не знала что вы такой..такой...дерзкий! Но там опасно!! Голова может сьесть вас!! - блондинка аккуратно держась за дорогой костюм поэта, отодвинула его от пасти каменного чудовища. Съесть анусом - оригинально! -Ээ? Я кажется написала - голова. Которая сьела Графа.... - Инна прищурила глаза. - Вы как то изменились, Пушкин! Кто ты, что ты сделал с настоящим Пушкиным?? - блондинка огляделась в поисках помощи. Тут голова издала странный утробный звук и выплюнула сапог. -Оооо...- только и сказала девушка. Ololo:
-Ээ? Я кажется написала - голова. Которая сьела Графа.... - Инна прищурила глаза. - Вы как то изменились, Пушкин! Кто ты, что ты сделал с настоящим Пушкиным?? - блондинка огляделась в поисках помощи. Пушкин пощупал себя. -Что не так, мадемуазель? Pushken:
Пушкин пощупал себя. Щупать себя оказалось чертовски приятно. Pushken:
Пушкин пощупал себя. -Что не так, мадемуазель? Хунта внимательно осмотрел Пушкина. "Всё-таки, волосатые уши" - подумал Хунта. Или баки барда бросают пятна на солнце русской поэзии? Pushken:
Хунту он звать не стал - Пушкин его немного побаивался, да и изо рта у того плохо пахло. Подождал немного и все-таки решил позвать и Хунту -Христофор Бонифатьеви-и-ч! -Ну, я тебя услышал. И что, легче тебе стало? Хунта был решительно не в духе. Мало ему говорящих голов профессора доуэля, испускающих сытную отрыжку после благородного питания, так ещё и дубли нос кривят. Пардон, дубликаты. XYHTA:
-Ну, я тебя услышал. И что, легче тебе стало? Легче к сожалению не стало. Стало хуже. Кстати диффересация членов общества по волосатости ушей антинаучно! Стругацких читать поменьше надо! Отполированая поверхность щита как нельзя кстати подходила для использования ее в качестве параболического зеркала. Пушкин решил дежурить на каменной башке и в случае появления на горизонте судна/самолета пускать в его сторону солнечных зайчиков, белочек и прочих выхухолей. Pushken:
Легче к сожалению не стало. Стало хуже. Кстати диффересация членов общества по волосатости ушей антинаучно! Стругацких читать поменьше надо! - Голубчик, - вкрадчиво спросил Хунта, - а какой тип дифференциации больше нравится лично Вам? По длине и форме большого пальца ноги или разрезу носа? XYHTA:
- Голубчик, - вкрадчиво спросил Хунта, - а какой тип дифференциации больше нравится лично Вам? По длине и форме большого пальца ноги или разрезу носа? Общество, лишенное цветовой дифференциации штанов, не имеет смысла! Pushken:
Pushken:
Пушкин пощупал себя. Щупать себя оказалось чертовски приятно. Инна вопросительно посмотрела на Пушкина, щупавшего себя с улыбкой и закрытытми глазами. - Вы меня пугаете,мсье! Я пойду к лагерю...Если что случится - зовите. - Девушка повернулась и прежде чем скрыться совсем, на ходу сорвала красную ягоду с ближайшего куста и положила в рот. XYHTA:
- Голубчик, - вкрадчиво спросил Хунта, - а какой тип дифференциации больше нравится лично Вам? По длине и форме большого пальца ноги или разрезу носа? Совершенно естественно подразделять человечество по размеру бакенбард. страницы: последняя 36 35 34 33 32 31 30 29 28 27 26 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 |
|||
|