Игра party3. Стенки, страница 28

На главную страницу Правила игры FAQ Список игр Ник-лист Архив Форум

Ходы: 0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

страницы: последняя 37 36 35 34 33 32 31 30 29 28 27 26 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1

ApuagHa_Py6eHoBHa:
Завскладом резко отшатнулась от мохнатого пришельца.
- Убил? И съел?! А что если... съел... живьем?!
Ариадна похолодела от ужаса. Она быстро взглянула на ДНДшников, еще не успевших сдать оружие. Кивнула коротко. Молодцы быстро окружили Якова и взяли автомат, винтовку и рогатки на изготовку.
- Прости, Яша... Прости... Но сначала нам нужно все выяснить. Слишком уж странные вещи творились на нашем заводе в последние дни. Ты потерпи. Если все в порядке - выпустим. А чулан у нас хороший. Теплый. Проветриваемый. Крепкий. Там и топчан есть. И телефон для переговоров.
Соловейчик лично проводила конвоируемого в помещение, которое не использовалось со времен нападения бешеных тюленей, инфицированных по заданию конголезской разведки.

-Живьем?! - богатое творческое воображение Степана тут же нарисовало в его мозгу отвратительную картинку. Кривые отросшие за три года уже не ногти, а скорее когти, рвут податливую плоть Геры, крепкие зубы впиваются в какую-то часть Гретрудиного тела, теплая кровь стекает по мохнатому лицу.... лицу ли? Нет, это морда со звериным осткалом. Все еще живой Гера кричит, но криков его никто не слышит в это отдаленном от основных корпусов завода месте...
Степану резко стало как-то не очень хорошо:
-Простите, извините, дайте пройти.

Черепашко опрометью выскочил из ДК на улицу, и прямо у крыльца его вывернуло наизнанку всем, что Степа успел съесть и выпить с утра - чашкой кофе и бутербродом с сыром.

ApuagHa_Py6eHoBHa:

Ариадна похолодела от ужаса. Она быстро взглянула на ДНДшников, еще не успевших сдать оружие. Кивнула коротко. Молодцы быстро окружили Якова и взяли автомат, винтовку и рогатки на изготовку.
- Прости, Яша... Прости... Но сначала нам нужно все выяснить. Слишком уж странные вещи творились на нашем заводе в последние дни. Ты потерпи. Если все в порядке - выпустим. А чулан у нас хороший. Теплый. Проветриваемый. Крепкий. Там и топчан есть. И телефон для переговоров.
Соловейчик лично проводила конвоируемого в помещение, которое не использовалось со времен нападения бешеных тюленей, инфицированных по заданию конголезской разведки.

- Вы чего...чего...кого сеъл? Я?!.. - Менуэт отступал под напором внезапной неприязни, тряся бородой, бровями, усами, шевелюрой на всех частях тела..-Зачем мне его есть-то? Цех засекреченный - слышали, Черепашко? А в любом засекреченном цеху что есть? НЗ там есть, и не только в качестве Неисполняемого Задания или Неважного Здоровья или Находчивого З...Заданиевыполнителя! Там и в качестве провизии он присутствует, между прочим... Слышал я, как вы меня хоронили, слышал...а сделать что мог? Секретность, пиар его за ногу, звуконепроницаемость! А хватка у вас, Ариадна Рубеновна сохранилась, я это еще по аферистам понял!
И, несмотря на всю двусмысленность ситуации для него лично Яков весело засмеялся. В чулане он осмотрелся. По сравнению с холодным, неосвещаемом и неотапливаемым в целях сохранения электричества цехом, этот был вполне ничего. И топчан есть. Яков резво снял телефонную трубку и стал вещать:
- Алле, охрана? Чулан на проводе. Не баклан, а чулан, дизайн вам в интервьюирование! Соедините меня с центральной ставкой! Какой шавкой? Это вы там кого так называете? Ставкой говорю, дайте мне руководство к телефону, на громкую связь в рамках кабинета подключите меня!.. Ариадна Рубеновна, душечка, телефон есть, только его тюлень погрызть успел! И накорябал что-то неприличное неразборчиво!..Так что это не я обзываюсь, это телефон свое второе я после общения с бывшими заключенными демонстрирует, Фрейд бы их психоанализом...

ApuagHa_Py6eHoBHa:
Соловейчик подергала осторожно восставшего из непойми откуда за бородищу. И чуть не кинулась ему на шею.
- Яшка, сукин ты сын! Я же на поминках чуть было сама не умерла от горя! Еще бы - только-только сватов заслал... и пал. Я же из-за тебя, засранец ты этакий, замуж больше не вышла!
Ариадна колотила кулачками по груди косматого человека, по ходу вспоминая, что такое "рыдать взахлеб".
- Степа! Степушка! Это же Яшка Мин-нет! Ну, вспоминай! Вспоминай! Вы еще в детстве на спор бились, чья сопля дальше пролетит да дольше провисит! Сколько лет-то прошло? Двадцать? Тридцать? Яшка-а-а...

Яша чуть не рыдал в телефонную трубку:
- Да я ж когда окуроком был, чуть к тебе не бросился! Сидел за дверью этой, неладной, и гадал, кто там, Поля Моисеевич, Василискер этот с тобой чай пьет, Гертруда ли в партию просится, главные ли связи налаживают... А кого в гробу хоронили - вот это не знаю, - внезапно сорвался он, - Как объявляли помню, сам чуть не разрыдался, такие хорошие про меня слова говорили. А когда Окурка в шпионаже обвиняли, так я чуть не расхохотался там. Представляешь, Ариадночка, соловей путеводный, в шпионы! А ведь сердце-то почуяло, что неспроста все это!... Вот там я уж чуть и не разрыдался. А когда тебя вместо меня чуть не уволили - тут, веришь, сердце так и ёкало! Нет, думаю, лучше пусть без психолога завод сидит, а я знать буду, что ты где-то рядом, аферистов гоняешь и цеха по струнке строишь...
Робертович окончательно расчувствовался и сдержанно закашлял в трубку. Степан оправился, отдышался, успокоил разыгравшееся воображение и вернулся в ДК:
-С кладовкой это правильно, это своевременно. А вот телефон у нас только внутренний там? Точно, внутренний. Ему ж на город выход давать никак нельзя. Позвонит в газету или, появились организации такие, "зеленые", животных спасают, им позвонит. Спасайте, люди добрые, редкий вид человекообразный в заперти держат, дело шьют. Понаедут тут журналисты, репортеры, природозащитники, а у нас спецзаказ. Нам тут посторонние ни к чему. Да и как-то у него концы с концами не сходятся. Цех-то секретный, конечно, но у меня ж допуск, охранный был. Инструктаж, все честь по чести. Цех эксперементальный был, его оборудовать толком не успели. И всего НЗ там - калоши 200 пар, собрание сочинений В.И, Ленина и три канистры спирта. А он говорит, что НЗ ел. Калоши? Спирт? Ну, спирт-то понятно... но три канитры на три года растянуть это не просто подвиг, это что-то из разряда невероятного. Или от труды товарища Ленина грыз, вражина?

SVCh:
Степан оправился, отдышался, успокоил разыгравшееся воображение и вернулся в ДК:
-С кладовкой это правильно, это своевременно. А вот телефон у нас только внутренний там? Точно, внутренний. Ему ж на город выход давать никак нельзя. Позвонит в газету или, появились организации такие, "зеленые", животных спасают, им позвонит. Спасайте, люди добрые, редкий вид человекообразный в заперти держат, дело шьют. Понаедут тут журналисты, репортеры, природозащитники, а у нас спецзаказ. Нам тут посторонние ни к чему. Да и как-то у него концы с концами не сходятся. Цех-то секретный, конечно, но у меня ж допуск, охранный был. Инструктаж, все честь по чести. Цех эксперементальный был, его оборудовать толком не успели. И всего НЗ там - калоши 200 пар, собрание сочинений В.И, Ленина и три канистры спирта. А он говорит, что НЗ ел. Калоши? Спирт? Ну, спирт-то понятно... но три канитры на три года растянуть это не просто подвиг, это что-то из разряда невероятного. Или от труды товарища Ленина грыз, вражина?

- Так допуск был? А вот это интересно... - пропела трубка забытым голосом. - А почему тогда ни разу не проверялось помещение? Почему я столько лет галоши жрал, спиртом запивая, потому как на святое в виде Ленина покушаться душа не позволяла? Я вам не только как три канистры на три года, я еще теперь и психоанализом (Фрейда, кстати, кто подсунул вместо пятого тома собрания сочинений?) питаться могу, и по станкам ходить, и мысли в сало чуть превращать не научиолся, пока вы там чаи со слонами распивали, барбарисками прикусывая. Да и вообще, Степан Викторович, я, конечно, понимаю, наступил я вам тогда на ногу, когда вы меня много лет назад за расхитителя приняли. Но нельзя же столько лет зло-то держать! Неужто специально цех не проверяли? И вообще, Степан Викторович, вы меня просто поражаете. Окурку говорящему поверили, а как я - так редкий человекообразный вид, и хоть йети на голове чеши!
Яков Робертович, разговаривая по телефону, с интересом рассматривал следы пребывания тюленей. Вся стена у телефона была исписана "крестиками-ноликами". Тюлень, игравший крестиками постоянно выигрывал, и в итоге "Нолик", судя по долговым записям, полностью обанкротился и заложил все свое инфецированное состояние.

Okypok:
- Так допуск был? А вот это интересно... - пропела трубка забытым голосом. - А почему тогда ни разу не проверялось помещение? Почему я столько лет галоши жрал, спиртом запивая, потому как на святое в виде Ленина покушаться душа не позволяла? Я вам не только как три канистры на три года, я еще теперь и психоанализом (Фрейда, кстати, кто подсунул вместо пятого тома собрания сочинений?) питаться могу, и по станкам ходить, и мысли в сало чуть превращать не научиолся, пока вы там чаи со слонами распивали, барбарисками прикусывая. Да и вообще, Степан Викторович, я, конечно, понимаю, наступил я вам тогда на ногу, когда вы меня много лет назад за расхитителя приняли. Но нельзя же столько лет зло-то держать! Неужто специально цех не проверяли? И вообще, Степан Викторович, вы меня просто поражаете. Окурку говорящему поверили, а как я - так редкий человекообразный вид, и хоть йети на голове чеши!
Яков Робертович, разговаривая по телефону, с интересом рассматривал следы пребывания тюленей. Вся стена у телефона была исписана "крестиками-ноликами". Тюлень, игравший крестиками постоянно выигрывал, и в итоге "Нолик", судя по долговым записям, полностью обанкротился и заложил все свое инфецированное состояние.

Степа выслушал возмущенную тираду, прикрыл трубку рукой, чтобы йети, не слышал и, понизив голос, обратился к Соловейчик:
-В том-то и дело, что обход проводился регулярно. Да что я вам рассказываю, Ариадна Рубеновна, вы ж сами все видели. Цех опечатан, пломбы в неприкосновенности, все ходы-выходы перекрыты, обощел, посмотрел, звуков подозрительных изнутри не услышал, значит все в порядке. Понимаю, звукоизоляция, но вы же помните, Яша так храпел, что стены чуть не падали, никакая звукоизоляция не выдерживала. Вот когда весь завод в ночную вышел, Яков еще закимарил под утро, так всему цеху пришлось бируши выдавать, а за храпом его гудок заводской прослушали - так и работали сутки без перерыва на обед, чай и перекур. Да и ети этот не Яша, ой, не Яша. Яша же в рот спиртного не брал. Вы ж тогда на него внимание и обратили, что непьющий он был, положительный, где положишь, там и спит, и лучше любого будильника поднимет, как расхрапится. Да и к азартным играм у него отвращение было редкостное. Прямо на дух не переносил, чуть где азартные игры, так он просто в припадок какой впадал, кидался на играющих, волосья рвал, милицию призывал, глаза выкачивал и плевался. Таким-то макаром, помните, и изжили во втором цеху тягу к буркозлу, а в пятом доминошные баталии. Нет, не Яша это... не Яша. Везти его надо. Куда следует, чтоб разобрались.

SVCh:
Степа выслушал возмущенную тираду, прикрыл трубку рукой, чтобы йети, не слышал и, понизив голос, обратился к Соловейчик:
-В том-то и дело, что обход проводился регулярно. Да что я вам рассказываю, Ариадна Рубеновна, вы ж сами все видели. Цех опечатан, пломбы в неприкосновенности, все ходы-выходы перекрыты, обощел, посмотрел, звуков подозрительных изнутри не услышал, значит все в порядке. Понимаю, звукоизоляция, но вы же помните, Яша так храпел, что стены чуть не падали, никакая звукоизоляция не выдерживала. Вот когда весь завод в ночную вышел, Яков еще закимарил под утро, так всему цеху пришлось бируши выдавать, а за храпом его гудок заводской прослушали - так и работали сутки без перерыва на обед, чай и перекур. Да и ети этот не Яша, ой, не Яша. Яша же в рот спиртного не брал. Вы ж тогда на него внимание и обратили, что непьющий он был, положительный, где положишь, там и спит, и лучше любого будильника поднимет, как расхрапится. Да и к азартным играм у него отвращение было редкостное. Прямо на дух не переносил, чуть где азартные игры, так он просто в припадок какой впадал, кидался на играющих, волосья рвал, милицию призывал, глаза выкачивал и плевался. Таким-то макаром, помните, и изжили во втором цеху тягу к буркозлу, а в пятом доминошные баталии. Нет, не Яша это... не Яша. Везти его надо. Куда следует, чтоб разобрались.

Несмотря на все старания, возгласы и.о. в квадрате были слышны сквозь две телефонных мембраны и Яша, хоть и не совсем отчетливо, в ряде странных слов типа "эпиляция", "каша", "закопались", "базарные игры", но вполне разобрал суть упреков Черепашко. Трубка снова провозгласила сквозь пальцы ("Врешь, нам рот не заткнешь!"):
- К азартным играм я и сейчас с прохладцей отношусь, мне там и играть не с кем было. Спирта в рот не брал? А как прикажете выживать? Или вы, Степан Викторович, предпочли бы умереть, а к НЗ не притронуться? Мол, похоронили уж - так и с концами? По запаху найдут, так, что ли, получается. Так я, знаете ли, жить захотел. Подумал: чего это я буду вас запашком беспокоить, если уж вы ни храпа моего, ни криков о помощи не услышали. Или слышали? Опечатали цех, и все? Степан Викторович, я ж когда еще понял, что вы все лыжи навостряете к складу, да только негоже такими методами конкурентов устранять, не по-партийному это, не по-коммунистически. Я Ариадночке "Казбек" таскал, диверсантов вместе отлавливали, бывало, первый и третий цех растаскивали, на концерты ненецко-шаманских талантов я ее водил, а вы что? А не ваша ли идея была тогда цех-то такой создать? Думали, добром не переборете - так опломбировать и забыть, да так, чтобы никакая звукоизоляция храпа не пропускала?
Ариадночка, ну я же вижу, ты же признала меня, неужто откажешься? Ведь столько лет ходил - и не разу не проверил, это каким же жестоким быть-то надо? Степа возмутился. Да что там, Степа практически вышел из себя, чуть-чуть постоял в сторонке и вернулся обратно:
-До чего же некоторые доходят в своей низости. До чего же стремятся ужом пролезть в доверие, втереться практически феналгоном. Что смеют марать своими инсинуациями светлую память наших товарищей. Яша... Яша же светлейший человек был, балагур, весельчак, душа компании, а как он на граблях комаринского играл, а как семки лузгал и шелухой репродукции шедевров отечественной и мировой живописи выплевывал. Нет, Яша к спирту бы не прикоснулся. Кремень был человек. Сказал - не пью, и не пьет. Так и не пил на том складе... так и вынесли его к исходу третьей недели. От обезвоживания погиб. А кто-то тут присвоить его героическое имя пытается. Етя какая-то.

SVCh:
Так и не пил на том складе... так и вынесли его к исходу третьей недели. От обезвоживания погиб. А кто-то тут присвоить его героическое имя пытается. Етя какая-то.

- Ага, значит, вынесли? И вы, стало быть, при этом присутствовали, да, товарищ Черепашко? Откель, говорите, выносили? Со склада? С какого еще склада? Как там Яша-то оказаться мог, он же не заведующий, не грузчик, а передовой пиарщик, разрабатывал технологии внедрения грабель в массы! А на складе я был только когда Ариадна там была, и умирать я в это время не собирался, разве что если бы она мне отказала, так спирт тут и вовсе не причем! - возмущалась трубка. Вот ведь иногда наговорят на панихиде чертечто, а потом тебя же еще и не признают, мол, не такой ты положительный, как мы на тебя характеристику и некролог писали. И сердце Менуэта, хоть и не материнское, все равно рвалось из горячей груди и вещало, вещало... От услышанного и увиденного голова Ариадны Рубеновны начала пухнуть и трещать. Чтобы не допустить взрыва, Соловейчик крепко накрепкто, туго натуго, мертво намертво затянула кумачовую косынку банданой. распечатал пятую за день пачку "Казбека" и закурила. Мысли разной тяжести, маневренности и камуфляжности устраивали ралли в уставшей за минувшие сутки голове завсклада так, что ухватить и тем более удержать хоть удну из них за бампер или выхлопную трубу просто не представлялось возможным.
"Если Окурок - это шпион, то, значит, шпионом был и Яша, все это время успешно маскировавшийся под Бычка Беломоровича. Но Яша - когда-то, давно - не был шпионом и даже близко не стоял. Проще было поверить в его вербовку доблестными птенцами Дзержинского, чем в работу на врагов страны Советов. Значит, Окурок, он же Яша - не шпион. С другой стороны, если Яша, он же Окурок, не шпион, то почему Окурок, то есть Яша, не заявился сутками раньше, когда стало известно о предательстве Веры Петрович и пропаже Гертруды? То есть, когда стало понятно, что остались только самые-самые. Чего ждал? На что надеялся и рассчитывал? Быть может, поняв, что его вызывают областные органы, испугался, что разоблачат - и решил сделать ход первым? И тогда, получается, Окурок, он же Яша, - шпион. Но если Яша, он же Окурок, шпион, то... Яша - когда-то, давно - не был шпионом и даже близко не стоял. Проще было поверить в его вербовку..."
Мысли закладывали виражи, обгоняя друг друга, подрезая, подсекая, наезжая... Какой-то из мыслей, а, скорей всего, сразу всем явно требовался пит-стоп.
Ариадна налила в кружку чистый спирт и, не торопясь, выпила. Выдохнула. И попыталась мыслить медлено и неторопливо.

Okypok:
- Ага, значит, вынесли? И вы, стало быть, при этом присутствовали, да, товарищ Черепашко? Откель, говорите, выносили? Со склада? С какого еще склада? Как там Яша-то оказаться мог, он же не заведующий, не грузчик, а передовой пиарщик, разрабатывал технологии внедрения грабель в массы! А на складе я был только когда Ариадна там была, и умирать я в это время не собирался, разве что если бы она мне отказала, так спирт тут и вовсе не причем! - возмущалась трубка. Вот ведь иногда наговорят на панихиде чертечто, а потом тебя же еще и не признают, мол, не такой ты положительный, как мы на тебя характеристику и некролог писали. И сердце Менуэта, хоть и не материнское, все равно рвалось из горячей груди и вещало, вещало...

Степа понимал, когда запутавшийся в собственных измышлениях и вранье человек переставал мыслить логически и делал вид, что не понимает очевидного. Степа понимал, что обросший во всех местах гражданин, кстати, гражданин ли, и опять же кстати, как он умудрился так обрости во всех местах, старается извернуться изо всех сил, чтобы не ехать куда следует до разбирательства. Хотя, если этот етя, Степану было проще даже про себя называть внезапно объявившегося псевдоЯшу, так, чем именем геройски погибшего во имя блага Родины товарища, был бы Яша, то зачем ему было так активно отбрыкиваться от поездки куда следует? Яша наоборот должен был изо всех сил рваться туда, дабы доложить, оповестить, поделиться многолетними наработками. Нет, это был не Яша. Яша так и умер от обезвоживания в опломбированном цеху, прямо на пороге склада, где в этом цеху хранился НЗ.
Степан вздохнул, повесил трубку и молча сел на стул. Безумно хотелось выпить, смыть горечь от того, что Яшину память так подло терзал какой-то чужой некто...

SVCh:
Степа понимал, когда запутавшийся в собственных измышлениях и вранье человек переставал мыслить логически и делал вид, что не понимает очевидного. Степа понимал, что обросший во всех местах гражданин, кстати, гражданин ли, и опять же кстати, как он умудрился так обрости во всех местах, старается извернуться изо всех сил, чтобы не ехать куда следует до разбирательства. Хотя, если этот етя, Степану было проще даже про себя называть внезапно объявившегося псевдоЯшу, так, чем именем геройски погибшего во имя блага Родины товарища, был бы Яша, то зачем ему было так активно отбрыкиваться от поездки куда следует? Яша наоборот должен был изо всех сил рваться туда, дабы доложить, оповестить, поделиться многолетними наработками. Нет, это был не Яша. Яша так и умер от обезвоживания в опломбированном цеху, прямо на пороге склада, где в этом цеху хранился НЗ.
Степан вздохнул, повесил трубку и молча сел на стул. Безумно хотелось выпить, смыть горечь от того, что Яшину память так подло терзал какой-то чужой некто...

Трубка молчаливо давала понять, что изворачивается скорее тот, кто путает склад и цеха. И что путается в собственном вранье тот, кто так и не смог толком объяснить, как это крики были не слышны и как это можно вынести тело из омпломбированного цеха и не сорвать пломбы. И то, что кое-кто явно старался придумать мало-мальски похожую на правду историю о Яшиной кончине, причем явно на ходу, трубка тоже давала понять. Помимо вышеперечисленного, трубка давала понять, что Яша вполне мог бы появиться и раньше, и должен был по всем параметрам появиться раньше, ведь концерт был запланирован на выходные, но кто же виноват, что испытания затянулись, а Грабль, поощряемый пайковым спиртом и дирижером, появился только вчера (не говоря уже и о том, что официально о кончине Гертруды стало объявлено только вчера)? Наконец, трубка давала вполне ясно понять, что поездка в органы не подходила Яше сразу по всем параметрам: во-первых, ее предлагал Черепашко, а по отрывочным сведениям, проскакивающим в его речах, явно нельзя было сделать вывод о его чистоплотности и непричастности к пропаже Менуэта, а во-вторых... Оставлять Ариадну наедине С Черепашко теперь, когда последний так явно пытается спровадить некстати явившегося Робертовича? Нет уж... В Ариадне-то он был уверен и знал, что если та и медлит, то только потому,что сомневается в его морально-партийном облике ("Парторг", нежно подумалось Яше). И если в органы - то вместе, пусть Ариадна скажет все, что думает, там, а Степан Викторович пока отлично справится со своими обязанностями директора и инженера на заводе.
Трубка молчаливо указывала на все эти аспекты, а Яша держал волосатой рукой, слегка вспотевшей от напряжения, свою трубку у уха, стараясь не поцарапаться о погрызанный конец, ковырял ногтем стену в слове "Нолик должен..." и ждал. Степану Черепашко незачем было врать, юлить и изворачиваться. Степа был светел не только шевелюрой, но и помыслами, чист и прозрачен перед партией и Ариадной Рубеновной. Никогда ему даже в голову не пришло бы отбивать невесту у друга. Тем более такими методами. Он уважаел товарища Соловейчик как парторга, преклонялся перед ней как перед умной женщиной, дорожил Аричкой как надежным товарищем и рачительным хозяйственником. Банальная похоть или эмоциональный накал влюбленности не коснулись Степы в отношении Ариадны Рубеновны. В его груди ровно и надежно горело теплое дружеское чувство помноженное на уважение. Поэтому Степан Викторович даже мысленно не стал отвечать на грязные намеки и пошлые измышления ети. Яша, настоящий Яша никогда бы не дошел до такой пошлости и низости даже в мыслях. Тем более не стал бы высказывать их вслух. Это было ясно как божий день и не оставляло в душе Степы ни тени сомнения на счет ети. Ариадна Рубеновна, смакуя, выпила пятый стакан спирта, вытерла губы тыльной стороной ладони и хлопнула кулаком по столу.
- Так, мужики! Ща я раздерусь, как следует, и накладу, куда попало... э... ну... то есть... Ща надерусь, как следует, и отдеру кого попало... Тьфу ты! Ща оттяну, как надобно, и запихну, куда придется... Ша! Вы мне в оба уха уже всю историю грабельной разведки и контрразведки напели! Дайте подумать! Ты, Степан, сядь, не маячь! К тебе вопросов - не много. И все сопутствующие. У меня к Яше... или не Яше... В общем, к Бычку Беломорычу у меня вопросы есть. Да и к Яше тоже. Готов отвечать?
Соловейчик включила старую настольную черную жестяную лампу и направила яркий свет на телефонную трубку. Яша понял, что явно недооценил Черепашко. Он чувствовал, как пробегает по коже от уха, прикасавшегося к трубке, вниз по остальному телу, понимание и уверенность в том, что даже мысленно и.о. умудрялся изобразить чистоту помыслов, даже не пытаясь объясниться и заполнить пробелы, зашить прорехи, засыпать ямы, залить бреши в своих объяснениях. Чего стоила дружба, не признающая друзей? Чего стоила дружба, помноженная на уважение, если своего друга, специально или нарочно запертого в цеху и обреченного на гибель не признает Черепашко? Разве не радовался бы друг чудом спасшемуся товарищу? А Черепашко даже не признал Менуэта, в отличие от Ариадны, которая сразу же увидела за дендрарием Якова-Яшу-Яшеньку.
В трубке раздавалось прерывающееся помехами дыхание. Яков, в свою очередь, вслушивался в тишину по ту сторону чулана. "Аричка, да я же такой же завербованный, какой я йети. Неужели ты не помнишь, как с первых же слов потянулся я к тебе? Ты еще тогда не могла номер цеха найти...смешно..." думал Менуэт. "Неловкий, глупый, горячий, мол...немолодой теперь уже, но это же твой Яша...Да я готов был хоть всему заводу разгрузочные тренировки устраивать, лишь бы ты довольна была... Неужели так ты веришь Степану, другу моему, который себя теперь другом не считает, что готова сердце не послушать?.."
Яков, не мигая, смотрел на стену. Он за столько лет уже привык смотреть на дверь и представлять себе жизнь остального завода: вот идет на работу бухгалтер, проплывая мимо толпы, вот толкается у проходной Гертруда, вот пробегает вечно занятой начальник кадров, вот с отсутствующим взглядом проходит по коридору инженер, вот мечутся по заводу очередные засланки и засланники, шпионы и лазутчики, диверсанты и диверсантки.
И сейчас он видел Ариадну, задумчиво смотрящую в чашку. Жест, который Яша не раз уже наблюдал, который стал для него таким родным, виделся так, будто Яша стоял в паре шагов от нее. Будто он мог наклониться и объяснить ей, взглянуть в глаза, чтобы все стало ясно...

ApuagHa_Py6eHoBHa:
Ариадна Рубеновна, смакуя, выпила пятый стакан спирта, вытерла губы тыльной стороной ладони и хлопнула кулаком по столу.
- Так, мужики! Ща я раздерусь, как следует, и накладу, куда попало... э... ну... то есть... Ща надерусь, как следует, и отдеру кого попало... Тьфу ты! Ща оттяну, как надобно, и запихну, куда придется... Ша! Вы мне в оба уха уже всю историю грабельной разведки и контрразведки напели! Дайте подумать! Ты, Степан, сядь, не маячь! К тебе вопросов - не много. И все сопутствующие. У меня к Яше... или не Яше... В общем, к Бычку Беломорычу у меня вопросы есть. Да и к Яше тоже. Готов отвечать?

Услышав наконец в трубке такой знакомый, нежный, утонченный и изысканнейший голосок, Яша радостно кивнул, слегка зажмурившись от яркого света, бившего через трубку. "Это ж как надо было телефон покусать, чтобы он спецэффекты допросные передавать стал?" - мелькнула в голове мысль и тут же улетела, уступив место импульсу, заставившему вырваться с губ одно короткое:
-Да, Ариадна. Я готов.

Okypok:
Услышав наконец в трубке такой знакомый, нежный, утонченный и изысканнейший голосок, Яша радостно кивнул, слегка зажмурившись от яркого света, бившего через трубку. "Это ж как надо было телефон покусать, чтобы он спецэффекты допросные передавать стал?" - мелькнула в голове мысль и тут же улетела, уступив место импульсу, заставившему вырваться с губ одно короткое:
-Да, Ариадна. Я готов.

Времени оставалось немного, поэтому Ариадна собиралась завать только самые важные и нужные вопросы.
- Отвечай, не задумываясь. Потому что если ты - это Яша, то должен ответы знать, как имя свое. Как форму члена своего изучть должен за годы полировки.
- На каком полупопии и в каком именно части у меня родинка? И какой она формы?
- За каким сараем ты меня притиснул и что было написано на стене возле моего уха?
- Что сказал Кондрат Филимонович (земля ему пухом!), найдя у тебя в кармане мой лифчик?
- Сколько у меня до тебя было мужей?
- Как звали третьего с конца покупателя в магазине "Океан" в день Октябской революции?
- Ой, цветет калина в поле у ручья?
- Зачем, зачем ты снова повстречался, зачем нарушил мой покой?
- Где деньги, Зин?
- Во саду ли, во?
...
- Кому бесславие? А кому бессммертие?
Пятьсот семьдесят третий вопрос Ариадна выпалила на последнем дыхании.
И тут же закурила.

ApuagHa_Py6eHoBHa:

Времени оставалось немного, поэтому Ариадна собиралась завать только самые важные и нужные вопросы.
- Отвечай, не задумываясь. Потому что если ты - это Яша, то должен ответы знать, как имя свое. Как форму члена своего изучть должен за годы полировки.
- На каком полупопии и в каком именно части у меня родинка? И какой она формы?
- За каким сараем ты меня притиснул и что было написано на стене возле моего уха?
- Что сказал Кондрат Филимонович (земля ему пухом!), найдя у тебя в кармане мой лифчик?
- Сколько у меня до тебя было мужей?
- Как звали третьего с конца покупателя в магазине "Океан" в день Октябской революции?
- Ой, цветет калина в поле у ручья?
- Зачем, зачем ты снова повстречался, зачем нарушил мой покой?
- Где деньги, Зин?
- Во саду ли, во?
...
- Кому бесславие? А кому бессммертие?
Пятьсот семьдесят третий вопрос Ариадна выпалила на последнем дыхании.
И тут же закурила.

Сидевший на стуле у стола Степан на тристо сорк пятом вопросе "Чем Степа зацепился за забор, когда лазал для тебя в городской сад обрывать хризантемы мне в подарок?" неожиданно сам для себя покраснел и смутился:
-Ай, Яшка, ай, чертяка, рассказал таки... Да я же для друга, Аричка. Вот партбилетом клянусь для Яшки же. Он же хотел чтобы не банально, чтобы не гвоздики... а хризантемы у нас только в городском саду. И за любые деньги не купишь. Вот и полез...

SVCh:
Сидевший на стуле у стола Степан на тристо сорк пятом вопросе "Чем Степа зацепился за забор, когда лазал для тебя в городской сад обрывать хризантемы мне в подарок?" неожиданно сам для себя покраснел и смутился:
-Ай, Яшка, ай, чертяка, рассказал таки... Да я же для друга, Аричка. Вот партбилетом клянусь для Яшки же. Он же хотел чтобы не банально, чтобы не гвоздики... а хризантемы у нас только в городском саду. И за любые деньги не купишь. Вот и полез...

Соловейчик покосилась на Степана.
- А ты не подсказывай! А то и тебе сейчас допрос с пристрастием устрою!

страницы: последняя 37 36 35 34 33 32 31 30 29 28 27 26 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1

Стенки Голосование

На главную страницу Правила игры FAQ Список игр Ник-лист Архив Форум

0.0057909488677979