|
|||
страницы: последняя 35 34 33 32 31 30 29 28 27 26 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 Trademan:
Купец вконец разозлился. Злобность этого проходимца его уже доконала. - А за "северного варвара" ты мне ответишь лично! Дуэль. Стреляемся из арбалета с пятиметровой дистанции. Платочки, перчатки - все как по традициям. Ты думаешь, что на земле русской нет умных мужей? Ошибаешься. Многие из них гораздо умнее тебя. -Арбалеты - это не по-вашему, не по-купечески, - мирно отметил Франциск: - Вы деньгами бросайтесь. С двадцати шагов. Выбор валюты за оскорбленной стороной. CTekJloDyB:
Никколло с уважением взирал на битву силы духа, умов и практических рассуждений, разгоревшуюся на площади. Из всего услышанного он сделал только один вывод: благие дела нужны, срочно. Хоть в кредит статую выдувай. Он бы и выдул, да только где селянка? Нет селянки. Натурщик стоит, с веслом для солидности, вторая модель где-то скачет, по зернам ли, не по зернам ли, сие стеклодувов не волнует. Паника, правда, с мыслей сбивает. Хлеб скупать-продавать - это путаница, в таких условиях даже не попостишься особенно. И селянки нет. Хоть вот с Марко Поло выдувай. "Бородатая селянка и уставший рабочий-гондольер борются с эпидемией". Не то. Хотя миниатюру "Селянка бреется" выдуть еще можно было бы - хорошо натура колоритная уже готова, но не на весь же город ее выставлять. Франческа с Лаурой аристократичные, под селянок не смотрятся. Никколло совсем загрустил и принялся невзначай рисовать кончиком ноги на набережной путь из венецианцев в варяги. Вдруг русскому он пригодится. А я б ему выдул. Марко Поло в смысле. Статую. Все-таки городской герой, вся грудь в китайских фонариках, чеканный профиль. Дорогу будет указывать уплывающим из города торговым делегациям, - простодушно обрадовался святой и принялся лепить основание для статуи прямо из подручных материалов. Trademan:
Купец вконец разозлился. Злобность этого проходимца его уже доконала. - А за "северного варвара" ты мне ответишь лично! Дуэль. Стреляемся из арбалета с пятиметровой дистанции. Платочки, перчатки - все как по традициям. Ты думаешь, что на земле русской нет умных мужей? Ошибаешься. Многие из них гораздо умнее тебя. Кондотьер аж дернулся. - Дежа вю? Condottiere:
Кондотьер аж дернулся. - Дежа вю? - Оно самое. Trademan:
Купец энергично шел к главной городской площади - площади Святого Марка. Его плащ с кровавым подбоем так и шевелился на ветру. Оглянувшись наконец, купец так и не увидел вечевого колокола. Зато на площади было несметное количество людей. "Ну да ладно." - подумал он. - Жители сего града! Мой долг - долг посетителя этого прекрасного града - сообщить вам ужасную новость - большое количество зерна заражено неизученной болезнью - Иерсиниа пестис. Знающие люди говаривали мне, что это болезнь крайне опасна: вызывает тошноту, рвоту, головокружение. Через несколько часов температура тела поднимается до огромных отметок, а через несколько дней - неминуемая смерть! Предлагаю следующие меры - зерно дезинфицировать святой водой, слишком зараженное - сжечь. От этих мер блохи должны умереть своей смертью. Остановилась резко оторопевшая блоха. Удивилась несказанно всадница, слезы сиротские изумлением высушив: - Yersinia pestis? Зерно? Зерно?! Какой ужас. Это неправильная Yersinia pestis, это Mutanto Yersinia pestis. Или не мутанто. Или кто-то хочет наивных граждан на сольди развести, опорочив честное имя Yersinia pestis. Это у вас в Русии говорят "Кому чума, а кому мать родна"? Francis_of_Assisi:
- Блохи - это птицы подмышек, -изрек святой. Улыбнулся кротко и всепрощающе. - Это ж дружочки наши, вечные наши попутчики, конфиданты и собеседники. Блоха невинна, блоха в жизни тремя перстами креститься не удумает, у нее и перстов то нету. Вы когда-нибудь видели блоху с кровавым подбоем? Это как шлюха с принципами или чуткий зверь единорог - чистая мифология. Нежится блоха, будто под солнышком теплым. Внимает всадница, страшась хоть буковку упустить. Доброе слово и бактерии приятно. Francis_of_Assisi:
-Арбалеты - это не по-вашему, не по-купечески, - мирно отметил Франциск: - Вы деньгами бросайтесь. С двадцати шагов. Выбор валюты за оскорбленной стороной. - Я бы тоже поучаствовал, - заметил Никколло. - А кто последний с купцом стреляться, кидаться, сражаться? Я за честь натурщицы постоял бы. Натурщица предпочитает золото и драгоценные камни, желательно ограненные, можно сразу в оправе. Так и быть. Выковыряю - и на благое дело пущу. Выдувать городу надежду. Francis_of_Assisi:
А я б ему выдул. Марко Поло в смысле. Статую. Все-таки городской герой, вся грудь в китайских фонариках, чеканный профиль. Дорогу будет указывать уплывающим из города торговым делегациям, - простодушно обрадовался святой и принялся лепить основание для статуи прямо из подручных материалов. Никколло осенило. Какой там рабочий и селянка, не такими мелочами надо заниматься. Двуглавый рабочий. Обе головы бородатые, крылья за спиной как символ благости, смотрит на восток и запад, рукой указывает делегациям дорогу к югу.И на руке уже Чума побежденная, тоже, значит, на юг смотрит. У натурщицы как раз от гнева праведного бледность такая аристократическая появилась, серебро купеческое сгодится. В глазах стеклодува зажглись рубинчики, он быстро начал прикидывать в уме пропорции. Francis_of_Assisi:
А я б ему выдул. Марко Поло в смысле. Статую. Все-таки городской герой, вся грудь в китайских фонариках, чеканный профиль. Дорогу будет указывать уплывающим из города торговым делегациям, - простодушно обрадовался святой и принялся лепить основание для статуи прямо из подручных материалов. "И хорошо же лепит, стервец! А вот если гуано морских чаек добавить, фунтов двадцать - аккурат наш дож, да будут приумножаться доходы его многажды, выйдет." От созерцания его несколько отвлекали прыжки и ужимки этого... как его... Укушенного, в общем. - Ах ты пьос смьердьасчий... - с трудом артикулировал слова чужого языка Марко. много он повидал, услыхал и запомнил на своем веку, не стеснялся употреблять запомненное, иногда доходя до плеоназмов. - Вольчиа сцыть, травьаной мишок! Арбалеты. Еще чего. А катапульту тебе со склада не выдать? В прочем... Он ненадолго задумался, потом вытащил свою фамильную шпагу из ножен и, быстрым шагом подойдя к заморскому торговцу, с силой вонзил ее тому в живот. - Именем Республики Венеция. За сеяние паники и прочий дефитизьм во время кары Господней. Потом, уже обтирая клинок от липкого купеческого содержимого, меланхолично заметил: - А вот мы тут вроде с утра (вчерашнего) что-то искали? Эх, не торт Марко уже, не торт... совсем память дырявая стала. CTekJloDyB:
И на руке уже Чума побежденная, тоже, значит, на юг смотрит. У натурщицы как раз от гнева праведного бледность такая аристократическая появилась, серебро купеческое сгодится. В глазах стеклодува зажглись рубинчики, он быстро начал прикидывать в уме пропорции. - Не побежденная. Прирученная. Красивая, в платьишке бархатном. Лазоревом. Под цвет бледности и мастера. Кокетничает натурщица, мечтательная сиротка. Yersinia_pestis:
- Не побежденная. Прирученная. Красивая, в платьишке бархатном. Лазоревом. Под цвет бледности и мастера. Кокетничает натурщица, мечтательная сиротка. - Лазоревое нам невыгодно, невыгодно лазоревое, - убеждает мечтательницу стеклодув. -Для лазоревого нам что нужно? Кобальт нужен. А для красного, роскошного, переливчатого? Золото. В красном платье, непременно в красном. Червоная же, не какая-нибудь. Глаза, впрочем, можно лазоревыми, для прирученности во взгляде. И в бороду немножко лазоревости напустить, для контрастности и абстракции, - мечтательно продолжает он, неодобрительно наблюдая за действиями будущего Покорителя и Приручителя чумы. Зачем же сразу шпагой и в живот. Он ведь уже почти согласился на дуэль, так выгодно можно было честь отстоять. Теперь-то что поделаешь... M_Polo:
Он ненадолго задумался, потом вытащил свою фамильную шпагу из ножен и, быстрым шагом подойдя к заморскому торговцу, с силой вонзил ее тому в живот. - Именем Республики Венеция. За сеяние паники и прочий дефитизьм во время кары Господней. Потом, уже обтирая клинок от липкого купеческого содержимого, меланхолично заметил: - А вот мы тут вроде с утра (вчерашнего) что-то искали? Эх, не торт Марко уже, не торт... совсем память дырявая стала. Купец охнул и повалился на землю. Кровь потекла из раны, были все признаки механической смерти: - Боже, не ведает он что творит. Ладно бы дуэль, а то так низко и подло внезапно ударить собеседника. Нет чтобы конструктивно выслушать, как нормальный человек. И к тому же - кто ему разрешил убивать русских купцов без суда и следствия? В общем, дорогой Марко, лишаетесь вы Царства Небесного, а приговариваетесь, уже именем Господа к пожизненному заключению в Аду. Первую заповедь Моисея еще никто не отменял, - раздался голос. За спиной Марко стоял призрак убиённого купца. Крылатый лев возлежал на колонне с очками на носу, с сосредоточенным видом слюнявил лапу и пытался листать страницы повернутого к нему золоченым окладом Евангелия. Присмотревшись кондотьер заметил что ко всему прочему книга лежала вверх ногами, что никоим образом льва не смущало. Заметив Бартоломео лев недовольно нахмурился, спрятал книгу, показал кондотьеру язык и принял свое обычное положение. Бартоломео медленно закрыл рот и решил что пора отдохнуть... CTekJloDyB:
- Лазоревое нам невыгодно, невыгодно лазоревое, - убеждает мечтательницу стеклодув. -Для лазоревого нам что нужно? Кобальт нужен. А для красного, роскошного, переливчатого? Золото. В красном платье, непременно в красном. Червоная же, не какая-нибудь. Глаза, впрочем, можно лазоревыми, для прирученности во взгляде. И в бороду немножко лазоревости напустить, для контрастности и абстракции, - мечтательно продолжает он, неодобрительно наблюдая за действиями будущего Покорителя и Приручителя чумы. Зачем же сразу шпагой и в живот. Он ведь уже почти согласился на дуэль, так выгодно можно было честь отстоять. Теперь-то что поделаешь... - Можно и в красном... - Покладиста натурщица, пока мечтательная. - Шпагой он из гуманизма. Из человеколюбия, проще говоря. Чтобы милосердие. Марко мудрый, Марко предусмотрительный. Подумай, что гуманнее - шпагой в брюхо или мой поцелуй? Я не человек, но я знаю. Дедушка рассказывал, жил он в молодости у медиума одного. Или одной. Неважно. Люди обычено в бреду картинки из прошлого нам показывают. Понятно, лежишь, горишь, делать ничего не можешь. Вспоминаешь. А мы смотрим. Всей семьей. Потом с родичами встречаемся, обсуждаем. Легенды слагаем. Но дедушкиного медиума пока никто не затмил. Медиум не вспоминал. Медиум предвидел. Много разного, может и присочинил дедуля, он мог. Но одна история... Такого даже дедуля не вообразит. Один доктор, Луи его звали, умел нас видеть. Собрал несколько семейств, наше и родичей, поселил в красивых прозрачных жилищах. Жили, горя не знали. И нашелся плохой человек, пожелал с Луи на дуэли драться. Луи имел право оружие выбрать. И выбрал. Нас. Вот, противнику говорит, два сосуда. В одном вода чистая, в другом... тоже вода, в общем. С нами. Выбирай, говорит. И пей. А я второй выпью. И что? И ничего. Не получилось у них дуэли. Передумал плохой человек. Шпаги не боялся, арбалета не боялся. Нас - испугался. А ты - неодобрительно наблюдая. Молод еще, горяч. ... Паоло мрачно наблюдал как скуньяччи закапывал очередную могилу. Сегодня смерть была особо жадна: тринадцать тел собрал могильщик лишь вдоль каналов. И восемь - из домов. Да три - особо важных. Хоть прибыльным и оказался день, но смерти шлейф не радовал. "Легко же было папе в Авиньоне, - думал могильщик невесело, вплывая в городские улицы. - Окрестил реку - и всех покойников, чумою зараженных, спустил. А мы, как ни крути, в каналы трубы сбросить не посмеем: все под дома затянет." Предчувствия Паоло были еще мрачней, но он старался не заглядывать даже в следующий день. Yersinia_pestis:
- Можно и в красном... - Покладиста натурщица, пока мечтательная. - Шпагой он из гуманизма. Из человеколюбия, проще говоря. А ты - неодобрительно наблюдая. Молод еще, горяч. - Кто же про такие альтернативы-то говорит? - удивился приосанившийся Никколло, поза которого как бы говорила "Да, молод. Да, горяч. И что? Цените!" - Святого слышала? Святой дуэль предложил, говорит, бросайся деньгами, пока не закидаешь всех, валютой бросайся. Я, может, на загар для нового символа города собрал бы. А его - шпагой. Если только из гуманизма, как благой поступок. Стеклодув сменил взгляд на одобрительный и залюбовался Марко, не то продумывающим план поисков, не то уже начавшим позировать, в лучах заходящего солнца. - Мощи. Мощи надо святым искать. Подобное к подобному, - уверенный голос Никколло говорил о том, что в библиотеку он все-таки успел найти дорогу, так, между делом. Укреплял уверенность несколько риторический вопрос - В ком тут больше всех святости? - Синьор, вы христианин? То, что не католик - вижу. Позвать священника? Или у вас не принято пред смертью исповедаться? - Паоло пытливо всматривался в лицо купца, не спеша охлопывая его тело. - Вы хоть кивните, синьор, каким обрядом вас похоронить? Ведь если промолчите, придется бросить к туркам. А? что? Не слышу! Я говорю: сто гривен - и похороню вас в самом лучшем распрекрасном виде! Кивните хоть! Или чихните. Или еще что - мне не привыкать. Франческа подошла поближе: - Что ж вы люди добрые делаете! Неужто в мире и добре ужиться не можете? За два дня две дуэли! Ну ладно вчера, никто ж не постардал. А что сегодня? Продырявили гостя нашего! Девушка почернулась к Марко Поло: - Что ж вы людей буравите почём зря? В него ж ещё пару дырок - и спагетти через него прокручивать можно будет! Уж в летах синьор, до седых волос дожился, а всё туда же - дурь молодецкая! Девушка перекрестилась. CTekJloDyB:
< - Ума не приложим, что делать? Одна вот только Богоматерь в видениях и спасает, хоть какая-то благостность. Опять морщиться папа, но не выдохся в нем педагог, несет он разумное в темные закоулки коллективного бессознательного. -Ты, чадо, верно думаешь праведность на монашек снизошла. Пост, целибат, а за онанизм ладони волосами покрываются заместо мозолей? Шире мысли, образнее. Для чего нам, к примеру, рот даден? Чтобы вкушали мы паленту нашу насущную каждый день и возносили за то хвалу Создателю. От сердца и нелицемерно. А станешь ли ты хвалу возносить за горелое да черствое? Не станешь. Уста ко лжи принудить можно, только Он в сердцах читает и не сыщет там ни хвалы, ни благодарности. Стало быть, есть надо вкусно, тогда и хвала искренней будет, и возрадуется Он. На Марко вон глянь, толк знает муж. То же и с иными потребностями. Будь зов плоти отвратен Ему, Создателю, не Марко, уподобил бы Он при сотворении людей рыбам, что, не касаясь друг друга, икру да молоки мечут. Приложи ум, чадо, крутись как Земля наша крутиться, или ты тоже темный и думаешь, что Земля наша не крутиться и вообще имеет форму скинии и, следовательно, небеса вместе с землей представляют собой ковчег? В глаза смотри, отвечай! becchino:
- Синьор, вы христианин? То, что не католик - вижу. Позвать священника? Или у вас не принято пред смертью исповедаться? - Папа подозрительно осмотрел купца, снял маску, устало потер взопревший лоб. -Одно дело исповедовать отходящего брата моего во Христе, а другое — обращать язычников, которые упрутся, аки мулы, знаю я их. Да и поделом им, хотя куда я денусь. — Вальтури со вздохом посмотрел на блестящий нос сапога, но преодолел искушение и гордо произнес: — Я готов нести свет и милосердие, но за отдельную плату в пользу этого славного могильщика. Francheska:
Франческа подошла поближе: - Что ж вы люди добрые делаете! Неужто в мире и добре ужиться не можете? За два дня две дуэли! Ну ладно вчера, никто ж не постардал. А что сегодня? Продырявили гостя нашего! Девушка почернулась к Марко Поло: - Что ж вы людей буравите почём зря? В него ж ещё пару дырок - и спагетти через него прокручивать можно будет! Уж в летах синьор, до седых волос дожился, а всё туда же - дурь молодецкая! Девушка перекрестилась. Паоло так же перекрестился. - Дикий народ, дети болот, - кивнул он на корчащегося от раны иноземца. - У них там, в Гиперборее, я слышал, нравы такие: чуть что - ogloblei по bashke - и в воду. И хорошо, если "чуть что" А могут ведь и просто так огреть. Так что ж синьору Поло - ждать удара? Да и назвал его он проходимцем. И это нашего-то прославленного негоцианта? Того, кто славу и богатство городу несет? Или наш монастырь нуждается в чужом уставе? Могильщик покачал головой осуждающе, умело скрывая удовлетворенность ситуацией: купцы заморские не часто мрут в Венеции. Но если мрут, то тут гуляй рванина - шикует вся артель, но и хоронят с шиком. Все ли мы знаем, зачем в мир этот пришли… "оппа, а про сундук то и забыла!" Сострадание Франчески к раненому растопило душу грешницы Лауры и напомнило о желании сходить на исповедь. "Не сегодня. Завтра." страницы: последняя 35 34 33 32 31 30 29 28 27 26 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 |
|||
|