|
||
страницы: последняя Бог ветра - направление пути. Ну а своенравный бог удачи не позволил утонуть. Куда плывет Шочипилли? Зачем? Ветер держу я за хвост; как колибри Плот тростниковый летит по волнам. Что ожидает меня в окончании Этого дня или следующих дней- Знать мне того не дано - я не бог. Но я - поэт, рот мой обшит бирюзою. Как птицы песни мои разлетаются вдаль. Пусть все живой услышит песнь Шочипилли! Средних лет индеец, он стоит на крошечном тростниковом плоту во весь рост, из одежды на нем - лишь обернутый вокруг талии маштлатль, да простой белый тильматли, завязанный узлом на правом плече. На одежде Шочипилли нет ни орнамента, ни вышивки - лишь простая белая ткань, кое-где подпорченная морской водой. Отдавшись воле Эекатля, Шочипилли не взял с собой ни весло, ни макуауитль - лишь пару мешочков молотого маиса, да две полые тыквы с пресной водой. Запасы пищи даже не подошли к середине, когда на горизонте показалась земля, и посланные Эекатлем ветры несли крошечный плот Шочипилли прямо к песчаному берегу. Book_hero:
"Интересно, это друг или враг? - подумал герой - если вспомнить о желании мира убить меня, то враг. Но я сегодня оптимист, так что, надеюсь, друг." Жизнь нам дарит весною цветущий початок маиса. Он, огненно-рыжий, для нас светоносен, и нам драгоценные бусы на шею повесит сознание верности дружбой сплоченных сердец! Шочипилли приветственно помахал с плота рукой; затем спрыгнул в воду, которая была ему по грудь, и прихватив одной рукой свой тростниковый плот с остатками пищи, вытащил его на берег. - Приветствую обитателей этих земель, я Шочипилли, поэт науа. TP:
А вы откуда плывете? А куда? А у вас все без штанов ходят? - Плыву я туда, куда посылает Эекатль свои ветры - ответил Шочипилли, одновременно с разговором скидывая с себя намокшую одежду. - А откуда я плыву, уже и не упомнить - слишком долго я путешествую. Раздевшись, Шочипилли разложил свои одежды сохнуть на песке, да и сам улегся в чем мать родила на песок безымянного острова. Тонатиу сегодня необычайно щедро дарил этому миру тепло - поэт аж зажмурился от удовольствия - все же как хорошо после недели в море поваляться на песчаном пляже! TP:
- Дяденька, вы бы хоть макуаитлем каким прикрылись - а то у вас ноги кривые - смотреть больно. - А вас как зовут? Продолжила знакомство лжеСнежана - Вы иностранец? - Тонатиу дарит нам свой свет, свое тепло, свою благодать. Боги принесли себя в жертву, чтобы он мог светить для нас, зачем же мы всегда прячемся под одеждами? Шочипилли поднялся с песка, и растопырив в стороны руки поднял голову вверх и зажмурил глаза: Вот я стою обнаженным, как в первый День своей жизни. Купаюсь в лучах золотых божества, Что щедро дарит тот, для которого отдали жизни свои Боги в тихих садах Теотиуакана. Нам дарит свет, дарит жизнь Солнце-Бог, ну а что Мы оставляем под светом его? Тень на песке... - Но если вас смущает моя нагота, то я, конечно же, оденусь: - Шочипилли ловким движением обмотал вокруг талии уже почти высохший маштлатль, и пропустив концы его промеж ног, завязал узлом. Так лучше? Что до моего имени, я уже представлялся, но повторить мне совершенно нетрудно: я Шочипилли, поэт. Я из народности Мешика, что владеет всеми землями в долине Анауак. Правда я очень давно ...ээээ... покинул свой народ. Ants:
Муравейник располагался под пальмой, которая отбрасывала на землю длинную ровную тень. Берег был совсем недалеко, и там, похоже, происходило некое постороннее движение, но пока что оно происходило слишком далеко, чтобы хоть как-то потревожить быт муравьиной колонии. Взгляд Шочипилли неожиданно упал на муравейник у основания ствола единственной на острове пальмы. Поэт развязал прихваченный с плота мешочек с маисом. и зачерпнув оттуда горсть, протянул муравьям: - ешьте, вы заслужили! Как золотые столбы початки маиса сверкают Под солнца лучами. И дар тот бесценный - тыкву и просо, бобы и маис, дал людям ты, муравей! Путь показал ты Пернатому Змею в Тонакатепетль, И зерна, что он собрал, пищей служили Всем первым людям. Спасибо тебе, муравей! Ants:
Вдруг, небо над ничем не примечательным, кроме разношерстного населения, островом, затягивают чёрные тучи. Тяжёлые капли обрушиваются на жёлтый морской песок.... Молния ударяет прямо в приютившую под свои широкие листья маленьких трудолюбивых насекомых пальму. Разряд электричества пронзает ствол тропического дерева и проносится по земле... Пронзённые электрическим разрядом, муравьи всем скопом покинули своё подземное пристанище и начали собираться ближе и ближе друг к другу. Всё больше и больше насекомых вылезало на поверхность, опьянённые одной идеей, одним порывом. Куча муравьём становилась больше, больше и больше. В конце концов, она даже начала принимать определённую форму. Форму, напоминающую тело человека. Ударом молнии поэта отбросило прочь от муравейника. К счастью, гнев Тлалока сегодня был направлен не на него, а потому никаких последствий для Шочипилли, кроме, пожалуй, испуга, не было, лишь одежды его самую малость обуглились по краям. Но то, что увидел он после того как встал и отряхнул прилипший к телу песок, повергло поэта не просто в страх, а в настоящий, первобытный ужас: муравьи, наползая один на другого, сформировали приличных размеров кучу. Куча все росла, пополняясь все новыми и новыми насекомыми, постепенно приобретая очертания, схожие с очертаниями человека. Все это копошилось, шуршало и щелкало тысячами крошечных челюстей. - ААААААААА! Цицимитль! -Завопил поэт, и в три прыжка очутился на своем тростниковом плоту. Убейте это! Уничтожте, пока оно не сожрало вас и не обрекло души ваши раствориться в Миктлане! TP:
- Вот же блин защитничек!!!! Насыпал своей кукурузы и деру дал!!! - Это ж Цицимитль! - Поэт явно не собирался спускаться на берег - Чем я бы помог? Я не колдун, не знаю темных заклинаний: мои песни - всего лишь песни. Можно попробовать сжечь демона, но есть ли у кого огонь? Лучше уж переждать здесь, в воде. Тонатиу первым же своим обратит демона в золу. Так что либо сожгите его, либо залезайте все в воду! Тлалок и Чальчиуитликуэ не позволять этому отродью тьмы добраться до нас! Ants:
Пока что муравьи ещё не научились издавать какие-либо звуки, поэтому просто подняли правую "руку" и развели средний и безымянный палец. - Да не стойте вы как чичимеки! В воду, быстрее, он уже начал плести свои заклятия! - Шочипилли указал на "руку" человека-муравья" - И я не хотел бы знать, что произойдет, когда он его завершит! Эти твари с тех времен, когда боги принесли себя в жертву в садах Теотиуакана ждут момент, когда Солнце-Тонатиу остановится, обессилев без еды и питья, и они смогут сожрать весь мир! Понимаете? ВЕСЬ МИР!!! Ants:
Оценив все \"за\" и \"против\", коллективный разум направил своё внимание на неподвижно стоящего Арвеалиса, сделав пару шагов в сторону него и расставив руки в стороны, как будто бы намереваясь \"обнять\" парня и полностью поглотить его своей бесчисленной массой. - Я же говорил! - воскликнул Шочипилли. - Он уже кого-то жрет! Нужно немедленно сжечь демона! Есть у кого кремень? Как мелкий крапивник вместо калибри, Как засохший бутон, как песня плохого поэта Терзает нас скука... Шочипилли вот уже второй день сидел под пальмой и ждал, ждал хотя бы слова от других островитян, но им как будто вырвал языки цицимитль. Даже море и радостно бирюзового стало серым, злым, покрытым рыхлой белой пеной. Недобрые приметы... - Что ж, не так уж все и плохо! - подумал Шочипилли. Он устроился поудобнее под пальмой, и закрыв глаза стал вспоминать далекие берега озера Тецкоко, где когда-то давным давно мальчишкой жил он в славном городе Тлакопане, как обучался в тельпучкалли, готовясь стать воином, как стал им, и как был пленен в первой же битве, но не был удостоен чести быть принесенным в жертву богам, нет, ему пришлось стать придворным поэтом... Шочипилли приоткрыл глаза и негромко запел: В круге битвы гибнут воины-теночки, в круге битвы гибнет племя тлателольков! Пламя черное и треск глухой во мраке, и туман ползет, окутывая землю. Вот изведал горечь вождь Куаутемок: от вождей других — лишь всплески рук бессильных. В круге битвы гибнут воины-теночки, в круге битвы гибнет племя тлателольков... Девять дней спустя в Койоуакан плененных Куаутемока, Тетлепанкецаницина и других вождей везут с великим шумом. Тлакоцин им говорил: -Воспряньте духом, золотыми вы окованы цепями, но, друзья, вожди и родичи, мужайтесь! И тогда ответил вождь Куаутемок: - Родич мой, ты в плену, в железе! Да, в плену теперь вожди и венценосцы! Кто там рядом сел с вождем врагов-пришельцев? Рядом та, что лучше всех из наших женщин! Да, в плену теперь вожди и венценосцы! Ты теперь рабыней станешь, станешь вещью, ожерелья и уборы из кецаля — все отныне будет лишь в Койоуакане. Кто там рядом сел с наместником, кто сел с ним? Рядом та, что лучше всех из наших женщин! Да, в плену теперь вожди и венценосцы! Martin_Luther_King:
Проповедник приблизился к нему и, внимательно на него посмотрев, сказал: - встань и иди! - Да куда ж тут идти? - Шочипилли недоумевающе посмотрел на проповедника. - Отсюда можно лишь уплыть. Придет время, и я уплыву. Но не сегодня. Поэт откупорил фляжку из тыквы, и отхлебнув воды вновь погрузился в воспоминания. Вот прекрасный агавы цветок - он увянет Искрошится в пыль нож из обсидиана Песни слова растворятся в тиши - Лишь раз жить дано в этом мире. Так возьмите же громкие вы барабаны, Так наденьте одежды расцветки кецаля Так запойте же полные радости песни - Мы живем в этом мире лишь раз. Martin_Luther_King:
одним из наших соседей на этом прекрасном острове оказался покровитель мужского гомосексуализма - Хочипили?! - Ты меня со Шпиливили то не путай! - обиженно буркнул поэт. Да, я нудист, но я натурал! TP:
- Хочипили, наш краснокожий брат, посмотри на нашу парочку нежно пожимающую друг другу руки в ожидании фотокамер и не обращающих на весь остальной мир совершенно никакого внимания. Ну не прелесть ли? Томка впилась глазами в непроницаемое лицо покровителя ожидая его реакции. - А вот эти, похоже, и правда... тьфу, мерзость! Шочипилли сплюнул. Пихать тепули куда не положено - как можно! Для тепули есть тепили, а всякие там куилонтли достойны лишь бесславной смерти! Кстати! нет ли у кого ножа? TP:
Xochipilli:
Да, я нудист, но я натурал! - Так что типа "Парада не будет"? На глаза навернулись слезы и Томка быстро захлопала ресницами Совсем-совсем? - А может нудисты парады проводят? уже подсохшие глаза вопросительно пробежали по лицам островитян. Шочипилли задумался... Голый парад? Почему бы и нет? Хотя на острове осталось людей то почти ничего. - Не знаю как там парады, а погреться под лучами Тонатиу - это дело хорошее! Шочипилли скинул одежду и завалился на прогретый солнцем песочек. - Присоединяйтесь! По голубому небу проплывали редкие облачка, на пальме пристроилась и видимо собиралась вить гнездо пара тупиков, а на самом горизонте, там где небо падает в море... да быть того не может! Корабль?!? TP:
- Корабль?!.... Это я! Я! Это они меня заметили!! Томка замотала лифчиком на палке в два раза интенсивнее. - А-а-а!!! Поворачивает!!!!! Так не будем ждать, плывем им навстречу! - воодушевленно воскликнул Шочипилли, направляясь к плоту. -Ты со мной? - оседлав свое тростниковое плавсредство крикнул он девушке. Martin_Luther_King:
Небрежно сплетенные лианы разошлись друг от друга и судно начало медленно идти ко дну. Корабль был так далеко, что уже ничего не могло помочь несостоявшемуся поэту и песеннику. Отправляться раньше срока в Тлалокан совершенно не входило в планы поэта. Шочипилли проворно скинул тильматли, и разорвав его не несколько лент ткани, скрепил ими начавшие было расползаться в стороны пучки тростника, а затем ловко, словно серфер на доске, поплыл обратно к берегу, и казалось, что волны морские помогают ему. Xochipilli:
Отправляться раньше срока в Тлалокан совершенно не входило в планы поэта. Шочипилли проворно скинул тильматли, и разорвав его не несколько лент ткани, скрепил ими начавшие было расползаться в стороны пучки тростника, а затем ловко, словно серфер на доске, поплыл обратно к берегу, и казалось, что волны морские помогают ему. ...но где жалким клочкам ткани удержать связанным разбухший от морской воды тростник! Раздалось короткое "кххххрр", и вот уже пучки тростника разносит в разные стороны морская стихия, а поэт из последних сил пытается не уйти под воду, барахтаясь, словно аксолотль. Волна, еще волна, и Шочипилли отправляется в Тлалокан, а над морем разносятся его последний неразборчивый крик, что-то про Мартина Лютера Кинга и куилонтли. И Мартин, не будь куилонтли, не трогай чужих персонажей и чужих плотов! Старое поколение переросло игрульку, новое - не в состоянии ее оценить. Увы... страницы: последняя |
||
|