|
||
страницы: последняя 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 Bim:
Пес с уважением посмотрел на Валькирию. Вот что значит - командный дух и стремление к цели. Пес подошел к Вале, ткнулся носом ей в коленки и подумал, что если и сидеть где-то недалеко от ямы, то только за флажками. За флажки мохнаты попереть были не должны. Значит там - было относительно безопасное место. Во всяком случае это было безопаснее, чем загонять мохнатов в яму. Но если бы пес умел говорить, он посоветовал бы Вале забраться на пальму. Туда-то мохнаты точно не залезут. Следуя за умным псом, Валька подошла к яме, выбрала себе местечко за флажками, но на виду и уселась. Насколько у неё при этомбыл аппетитный вид, она сказать не могла. Кто их разберёт, мохнатов, любят ли они валек? (и - вспоминая поросёнка Пятачка - как они их любят?) А вот на пальму лезть не стала. Во-первых, не выдержит, сломается, как раз и рухнешь в пасть к пятиногому. А во-вторых, за флажками неплохо: даже если зверь чудом мимо ямы пропрыгнет, так в флажках запутается. Голова болела всё сильнее, разговаривать было трудно. "Ну, ничего, - решила Валька, - они ловкие, изловят чуду пятиногую..." И закрыла глаза, чтобы свет не резал. Bender:
Бендер взял Таинственный Остов Кораблекрушения в виде куска паркета-елочки, написал углем "Если кто хочет узнать кое-что еще о четырехногом пятиноге, нажмите ЕЩЕ", потом написал на пузе тем же угольком "ЕЩЕ", раскурил сигару, примостился у пальмы, закинул ногу на ногу, а руки - за голову и терпеливо стал ждать. - А дистанционно ты не управляесси? - подала голос Валька. Покидать насиженное место ей не хотелось, но и узнать о пятиноге, пока головная боль совсем не увела её в аут, было любопытно. Bender:
Нашел я того пятинога на болотах. Он на Семен Семеновича откликается. Говорит, что старпом с сухогруза "Мария Антуаннетта", порт приписки Анапа. У Вальки и без того голова трещала, а тут ещё и такое... - Так значит, - сдавленным голосом произнесла она, - окорок-то, что мы коптили да ели всё он его... Семён Семёныча?! Подорвалась с места и убежала в кусты. Надолго. Хотя в желудке у неё давным-давно того окорока и следов не осталось. И предчувствия томили. Нехорошие. В свете полной Луны она увидела Бендера, одиноко и печально сидящего у самых волн. И снова защемило внутри и подумалось, что никто никогда не звал её полюбоваться звёздами. Да и навряд уже позовёт. Она подошла к роботу, тронула его за плечо и неожиданно тихим, застенчивым голосом попросила: - Товарищ Бендер, а пригласите-ка меня на танец вальс! Bender:
Давайте уж инфернальное танго! Пам-пам-пам-па, парарарарам-пам, пам-пам-пам-пам. Пауза, каминада, поворот, сольтадас... Болеос, саккадас... Танцевала Валька неумело, по тяжеловесности приближаясь к каньянгу, но - какая разница? Светила огромная Луна, её держали уверенные металлические руки, и можно было, наконец, расслабиться, отдаться на волю волн, не думать ни о чём, ничего не хотеть, ни о чём не мечтать. А что, неужто же о возвращении в Тушино грезить под тропическим лунным небом?! "Ничего, - подумала Валька, - по крайности, останусь здесь привидением, будем с Джеком в гости друг к другу ходить - он, видать, мужик весёлый был, Жека-то..." Барридас, портэс... Bender:
Жизнь прекрасна, хоть и коротка, и не предсказуема, и дурашливо случайна, и предательски серьезна... Парада. И к этой Луне мы летим вместе, и всё равно, кто из нас из плоти и крови, а кто - из металла, главное, что мы умеем улыбаться вместе, улыбаться сквозь все эти острова, сколько бы их ни было, а мертв только тот, кто стал навеки серьёзен. А у нас - мягкий ночной бриз, у нас острое, как перец чили, ядовитое танго брызжет и искрится, и в простой ла каминате мы ярче, чем другие - в самом сложном, чему Валька и названия-то не знает - и незачем. Только танго, только ночь, только Луна. Мы улыбаемся друг другу. Была ночь на Ивана Купала, полнолуние, она была настоящей женщиной - а все настоящие женщины в эту ночь ведьмы. А ведьма - это та, кто способна заморозить мгновение, как огонь на ладони. И если некому подарить его - яркий, мерцающий, живой, прекрасный - тем хуже для них! Какая ночь! Ради пяти минут жизни в эту ночь можно отказаться от долгой старости! Валька встала, не обращая внимания на оставшихся на берегу, одним жестом сбросила с себя смешные нелепые тряпки и, светлеющая в темноте обнажённым телом ярче статуи Кранаха, бросилась в волны и поплыла по лунной дорожке. Плыла и смеялась. Единственным наглядным последствием колдовской ночи было то, что безвозвратно утратилось куда-то её монструозное бельишко - чёрный атласный бюстгальтер и розовые панталоны. Не то унесло его, небрежно брошенное на берегу, волной, не то ухитил бывший анапец, ныне четвероногий пятиног Семён Семёныч и утащил к себе в Горбатую Нору, чтобы втихушку там примерять и красоваться перед чайками и медузами. Ну, да так оно только телу прохладнее! Валька поднялась с песка в тени пальмы, тщательно одёрнула хитон из парео и, проворчавши: - Танцы танцами, а жрать-то, небось, всем охота, у непожрамшего человека самые истерики... - заложила на горячие угли партию плодов хлебного дерева и пошла собирать устрицы. KpaHax:
Тебя послушать - так Церетели ваяет в депрессии, чуть ли не на грани самоубийства! Валька вспомнила страшного Петра (с прочими работами Церетелли она, в силу отсутствия тяги к прекрасному знакома не была) и подумала, что эдакое не на грани, а уже за гранью самоубийства наваять можно... прямиком из аду... с натуры... KpaHax:
Я тут видел рощицу какао-деревьев, на которых растут какао-бобы, из которых делают какао-порошок. Это, конечно не "нестле" и не "золотой ярлык", но если разотрёшь на камне и добавить молоко, надоенное из кокосовой пальмы, должно получиться вполне неплохо! - А сладить-то чем? - спросила Валька, которую любые кулинарные рецепты всегда интересовали очень живо, - Оно ж горчушшее будет, как тот шоколад 99-и процентный, что меня как-то угощали. Как есть оконная замазка, только упаковано красиво! KpaHax:
- Зато серотонина много! А сладить - мёдом. Когда я был мальчиком, шоколад дефицитом был. И дорогой - сорок рублей килограмм шоколадного лома стоил. Так бабушка мне шоколад из какао-порошка "Золотой ярлык" варила: какао-порошок, кусочек масла, одно яйцо и мёд. Получался жидкий горячий шоколад. Только сперва всё нужно до очень однородной массы, чтобы не было всплывающих капель мёда и кусочков яичницы! - Не сезон сейчас, вроде, для яиц, - засомневалась Валька, - И гнёзд-то не вижу. А так, с мёдом намешать можно - вон его ещё сколько осталось! Говорят, шоколад в экс-термальных ситуациях - самая подпора. Одна беда - роща-то какаовая в аккурат там, где этот самый Семён Семёныч бродит, а я, знаешь, сильно его опасаюсь, особенно опосля того, как мы ногу его слопали. То, что он с Бендерой задружился ещё ничего не значит, Бендера-то железный, на обед не годится... Да и радиация там, вроде, какая-то. Не нахвататься бы с того шоколаду рентгенов! А лично я на пятую ногу и хобот несогласная! KpaHax:
- Черепашьи яйуа сойдут, - машет рукой художник, - вон Собак их сколько вчера из песка наковырял, пока ямки доль берега рыл! - Те, вчерашние, спеклись уже - песок-то, как сковородка... А вот, кстати, и завтрак! Сейчас я их соберу, и садись-ка ты к столу и остальных зови. А шоколад уж потом добывать станем. Только чур я за какавой не пойду - лучше яиц свеженьких подсоберу! Bender:
- Да, Валь, тебе в Долину Розг, что возле Игорного Массива, ход точно закрыт. Семен Семеныч он хоть и экс-старпом, но одичал-с. И так, хвала Аллаху, он на побережье ни ногой (ну, кроме оторванной) - агорафобия. А то б он тебя тут гонял как Ленин буржуазию. - Это ещё кто кого гонял бы - поглядели б! - грозно подбоченилась Валька, - Ты, да я, да Кранах - это ж сила, и не таких семёнычей гоняли! Bender:
Если уж рвать шаблоны, то так, чтоб треск Семен Семеновичу слышно было. Предлагаю в башню поселить дракончика, этакого душку с водородной отрыжкой и зелененькими глазками с длинными-предлинными ресничками, а ров вокруг башни наполнить сотней-другой оголтелых от безмужичья принцесс, жадно щелкающих... гм... челюстями. А? - Это не рвать, в всего-навсего наизнанку выворачивать! - заметила Валька и принялась сама рассказывать сказочку. - Вот жил, допустим, прекрасный дракон. Жил, не тужил, но вот беда: покусала его однажды какая-то принцесска. Принцессы-то, как им замуж пора, бешеными становятся, гон, вишь, у них. И стал бедолага-дракон каждое полнолуние в страшных муках в человека обращаться, да не в простого, а царского роду. Кровопийцу, значит. До того сам себя стеснялся, что на солнышко боялся выйти, честным зверям показаться... И дали ему людское имя Владик, а прозвание уж видовое оставили - дракон, Дракула... Bender:
Yuny_Naturalist:
А я предлагаю на башню синицу, ту что у дракона ворует пшеницу, который запрятал на башню девицу в замке который построил... Няшк.. Эта синица в часовне гнездиться Где три монаха желают напиться Пока она хитро ворует пшеницу Дракона, который запрятал в башню девицу В замке, который построил Няшк. И тут мы добавим в герои Кранаха, Который иконы рисует монахам, Тем, что в часовне желают напиться, Там, где синица ворует пшеницу, Дракона, который запрятал девицу В замке, который построил Няшк! KpaHax:
Bender:
Valkiria:
Bender:
Yuny_Naturalist:
А я предлагаю на башню синицу, ту что у дракона ворует пшеницу, который запрятал на башню девицу в замке который построил... Няшк.. Эта синица в часовне гнездиться Где три монаха желают напиться Пока она хитро ворует пшеницу Дракона, который запрятал в башню девицу В замке, который построил Няшк. И тут мы добавим в герои Кранаха, Который иконы рисует монахам, Тем, что в часовне желают напиться, Там, где синица ворует пшеницу, Дракона, который запрятал девицу В замке, который построил Няшк! А так же эпическую женщину Валю Стройней и мощней вы едва ли видали Которая служит моделью Кранаху Который фреску рисует монахам Тем, что желают в часовне напиться, В этой часовне гнездиться синица Которая подло ворует пшеницу Дракона, что ночью тиранит девицу В замке, который построил Няшк! По небу полуночи Бендер летал И на электрических нервах играл: Он пел про мифичную женщину Валю, Которой мощнее ещё не видали, Которая служит моделью КранАху, Который рисует на стенках монахам, Которые могут в часовне напиться, В которой обычно гнездится синица, Которая подло ворует пшеницу Дракона, что ночью тиранит девицу В замке, который построил Няшк! А вот пятиножец с играющим гендером В бинокль следит за летающим Бендером, Который играет свои трали-вали Про мощно-мифичную женщину Валю, Которая служит моделью КранАху, Который рисует на стенках монахам, Которые могут в часовне напиться, В которой обычно гнездится синица, Которая подло ворует пшеницу Дракона, что ночью тиранит девицу В замке, который построил Няшк! KpaHax:
Valkiria:
- Вот жил, допустим, прекрасный дракон. И дали ему людское имя Владик, а прозвание уж видовое оставили - дракон, Дракула... - Не Линнеевское видовое-родовое здесь не при чём. Это палеолингвистическое. Драконом или дракулой называли того, кто зубы дерёт. Зубодёра. Его все боялись, но - по-разному. Отсюда и пошло: зуб дракона, зуб даю - и два мифологических персонажа: дракон и зубная фея. Валька только уважительно покачала головой: в образованности с Кранахом, Бендером или Петькой ей было не равняться. KpaHax:
Yuny_Naturalist:
А это пес, Который грызется за кость с пятиногим Который уперся блистающим рогом Который запутался с собственным гендером Между ногами оторванных Бендером, Который летал и пел нам про Валю, Которой мощнее ещё не видали, Которая служит моделью КранАху, Который рисует на стенках монахам, Которые могут в часовне напиться, В которой обычно гнездится синица, Которая подло ворует пшеницу Дракона, что ночью тиранит девицу В замке, который построил Няшк! А это юннат, что пошёл в капитаны, Который и пса заимел для охраны, Который грызется за кость с пятиногим Который уперся блистающим рогом Который запутался с собственным гендером, Какой между ног, что оторваны Бендером, Который летал и пел нам про Валю, Которой мощнее ещё не видали, Которая служит моделью КранАху, Который рисует на стенках монахам, Которые могут в часовне напиться, В которой обычно гнездится синица, Которая подло ворует пшеницу Дракона, что ночью тиранит девицу В замке, который построил Няшк! А это неведомы злые пираты, Которые тоже ходили в юннатах, Как тот, что подался на днях в капитаны, Который науськавал пса утром рано, Погрызться за кость с моряком пятиногим Который уперся блистающим рогом Который запутался с собственным гендером - Не он ли был частью, оторванной Бендером, Который летал и пел нам про Валю, Которой мощнее ещё не видали, Которая служит моделью КранАху, Который рисует на стенках монахам, Которые могут в часовне напиться, В которой обычно гнездится синица, Которая подло ворует пшеницу Дракона, что ночью тиранит девицу В замке, который построил Няшк! страницы: последняя 25 24 23 22 21 20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7 6 5 4 3 2 1 |
||
|