|
||
- Да ить не придут, - опечалился Боб, разговаривая сам с собой. - Некому заходить. Был бы скоморох-разговорник аль балалаешник-виртуоз, на худой конец, ложкарь-стукач - все веселей было. А без веселой музыки и харч не в радость, и пиво не в рот. Да где ж его взять, скомороха-то? Кабатчик посмотрел на только что отполированные сверкающие кружки. Подумал. Взял крайнюю. Плюнул. И начал заново протирать посуду. Старику нечем было себя занять. Impress:
- Какая тоска! Хочу крови и зрелищ, - мечтательно произнесла вампирша - Не говори, барышня, - поддакнул кабатчик. - Хоть самому в пляс пускайся. Zeus:
Impress:
- Какая тоска! Хочу крови и зрелищ, - мечтательно произнесла вампирша - Согласен. Хорошо бы устроить Олимпийские игры или гладиаторские бои... Второе особенно. Для вас там и кровь и зрелища. Два в одном. - Добро, добро, - покивал кабатчик. - А и пиво под азарт рекой польется. Impress:
CTARbIu_KA6AT4UK:
- Не говори, барышня, - поддакнул кабатчик. - Хоть самому в пляс пускайся. - А почему бы и нет? - слащаво пропела вампирша. - Пригласи меня на танго или вальс. Что ты умеешь, мой тигр? - Чаво-чаво?! - не понял сперва кабатчик. - А... Не, барышня. Я барским пляскам не обученный. Я только Камаринского разе что. Моложе бы - и гопака мог, а ныне - ноги уже не те, да и брюхо к земле тянет. BOPOH:
Ворон встрепенулся и вытащил голову из-под крыла. Кажется, наливают! CTARbIu_KA6AT4UK:
- Да ить не придут, - опечалился Боб, разговаривая сам с собой. - Некому заходить. Был бы скоморох-разговорник аль балалаешник-виртуоз, на худой конец, ложкарь-стукач - все веселей было. А без веселой музыки и харч не в радость, и пиво не в рот. Да где ж его взять, скомороха-то? - Стучать умею. Виртуозно, - ворон намекающе покосился на пустые кружки, - Особенно посудой. Вздрогнем перьями под оркестр? - Вздрогнем, - ухмыльнулся кабатчик и напенил в кружку темного. - А ну - "На Муромской дорожке" - могешь? Impress:
- Тигр мой, не подскажешь, там крестик убрали? - Дык это... Прибрал его который с Олимпу, - кабатчик пощупал взглядом белобородого старика. - А уж куда заныкал, не вижу что-то. Да ты сиди, милая, сиди, сколько надобно. Ты мне не мешаешь. И рукой отеческой погладил так по голове. Impress:
- Не мешаю, говоришь? - хищно улыбнулась вампирша, и взяла его за руку, которой он гладил ее. - А может, - прошептала она, - я и помочь смогу? - Чем же, милая? - склонился и чуть одернул вверху рукав рубаки, показав краешек татуировки. - Ты скажи, хорошая, не держи в себе. BOPOH:
- На Муррромской - не могу, - ворон пригорюнился, - Там голосочек надо тооооненький, жааааалобный. Любимую могу. Задушевная - сил нет! И шаляпинским басом затянул было: Жили двенадцать разбойников, жил Кудеяр - атаман, но осёкся, кося круглым глазом на кабатчика. - Жа-аль, - протянул кабатчик. - На "Муромскую" больше беленькой берут. И на чай не скупятся. Глядишь, олимпиец слезу пустит. А на Кудияра все больше околоточный своих шпиков подсылает. Знает, курва, что народ вольный ее любит. Хаз-Булата смогешь? Вот уж на всяко чисто сердце ляжет песня. Impress:
- А чего бы ты хотел? Я многое могу... - прошептала она, наконец встав в полный рост. Ее взгляд упал на татуировку. - О-о, я сразу разглядела, что ты у меня тигр Кабатчик глухо, словно в бочке, расхохотался, запрокинув голову и широко разявив пасть. - Ну, милая, повеселила! - утирая слезы смеха, наконец, смог вымолвить. - Это ты что ж - торгаша переторговать решила?! Ай, девка! Ай, маладца! И снова залился смехом. - Только ты ж сперва покажи, что есть, расскажи, что можешь, - продолжил отсмеявшись, - а я погляжу-послушаю, а после скажу - нать мне или не нать. Вот вечную жисть коль предлагать будешь - разом говорю: не нать! А что ишо есть? Покажи товар лицом, похвались! Impress:
- Кажется, - она томно улыбнулась, - ты поставил меня в тупик. Могу предложить власть, богатство, но ты же знаешь, что за все надо платить. Ведь ты уже решил, что это тебе не нужно. Разве мои презентации не будут пустым сотрясанием воздуха? - продолжала она интимным шепотом. - А может, ты просто боишься неизведанного? Другой стороны мироздания? - Жисть вечная, богатство неистощимое, власть бескрайняя - и это все, чем полна твоя коробушка? Тю! - чуть разочарованно присвистнул кабатчик. - А другая сторона этого... как его... здания - это что ишо за штука? Это вроде как с выподвыподвертом? Шею-то не сверну, за здание, с места не сходя, заглядывать? BOPOH:
Ворон кивает горбатым профилем, поправляет воображаемую кепку-аэродром и балшой кынжал и говорит: - Вах, как скажешь, биджо! Хочешь Хаз-Булат, дорррогой, будет тебе Сулико! Мне для брата ничего не жаль, получи свою Чита-Грита, Чита-Маргарита, да? Бешеная лезгинка, крики "асса", чёрные крылья летают как бурка, рассекая воздух. Вайме, хорошо! Кабатчик ошалело смотрел на танцы народов Крайнего Кавказа, а потом расхохотался, хлопая себя по жирным ляжкам. - Ай, потешил, Птиц! - сказал, переводя дух. - Хаз-Булат небось в домовине перевернулся! Ну, культурная программа, почитай, на треть заполнена. Тебе надо бы ишо кинжал в клюв да папаху - для полного соответствия. Impress:
CTARbIu_KA6AT4UK:
- Жисть вечная, богатство неистощимое, власть бескрайняя - и это все, чем полна твоя коробушка? Тю! - чуть разочарованно присвистнул кабатчик. - А другая сторона этого... как его... здания - это что ишо за штука? Это вроде как с выподвыподвертом? Шею-то не сверну, за здание, с места не сходя, заглядывать? Импресс откинулась назад, пристально глядя на кабатчика - Вот ты сейчас загнул, - приподняв брови пропела она - Дык оно что ж... Оно и развернуть завсегда можно, - стараясь не смотреть долго в глаза девице, ответил Боб. - Было бы желание. BOPOH:
Impress:
- Вегетарианство не моя стихия, я хищница - Тебе так важны муки жеррртвы? - понимающе каркнул ворон, - Тогда пррредставь себе, как стрррадает невинный помидорррчик, насильно разлучаемый с матерью-кустом! Как больно ему, когда ты вонзаешь в него свои клыки. Как он слабеет, теряя живительный сок, являющийся его сутью. Недосточно мук? Попррробуй луковый сок! Бедные беззащитные луковки, мирно спящие в колыбели земли, внезапно безжалостно выдерррнуты на поверхность, с них содррраны одежды, они рыдают от ужаса, но ты беспощадна! - Про чеснок забыл рассказать, - негромко напомнил кабатчик, усмехаясь в усы. Impress:
- Ты сейчас съел мне мозг. Важно, хм - она пропустила прядь волос через пальцы, - секс, да, пожалуй, хороший секс и веселье. А все остальное для меня ничто Кабатчик навострил ухо. Gilgamesh:
- Я не ищу в тебе человеческое и не ищу смысл жизни. Не ищу серебристое воронье перо. Оно теперь у меня. Я ищу что-то, что очень важно и совсем не имеет значения. Я вижу что ты любишь больше власти и больше крови. - Гильгамеш улыбнулся и, если раньше он улыбался своим мыслям, то теперь посмотрел на вампиршу интересом и долей симпатии. Потом повернулся к Кабатчику и спросил того: - Не ты ли держал постоялый двор на Дильмуне? Тогда ты был моложе и не так грузен... - Много где бывал, мало что помню, - уклончиво ответил кабатчик. - Стар стал, память дырявая. Может, и заштопаю... когда-нибудь. Impress:
CTARbIu_KA6AT4UK:
-- Про чеснок забыл рассказать, - негромко напомнил кабатчик, усмехаясь в усы. Вампирша резко обернулась и впилась взглядом в кабатчика - Чеснок? - прошипела она, потом вновь приобрела невозмутимый вид и хищно-ласковым взглядом посмотрела на Боба, - Зачем же сразу чеснок? Или, может, тебе нравится делать больно? - она провела языком по губам. - Это можно устроить. Только скажи "да" - Не нравится, милая, - заострил сталь взгляда на мгновенье и вновь теплом лучистым обдал. - Но приходится порой. И не хочешь, и с души воротит - а делаешь больно. Вон, и курицу когда режу - плачу. И кабанчика валю - рыдаю. А уж человекам-то когда больно делать приходится - власы на... себе рву, а все едино - делаю. Impress:
CTARbIu_KA6AT4UK:
- Не нравится, милая, - заострил сталь взгляда на мгновенье и вновь теплом лучистым обдал. - Но приходится порой. И не хочешь, и с души воротит - а делаешь больно. Вон, и курицу когда режу - плачу. И кабанчика валю - рыдаю. А уж человекам-то когда больно делать приходится - власы на... себе рву, а все едино - делаю. - Хочешь, я пожалею тебя? Приголублю? - продолжала мурлыкать вампирша - Ну, пожалей, приголубь, - хмыкнул кабатчик. - Токмо клыки того... в ножны спрячь. Мало ль - эмаль оцарапешь, остроту затупишь. Мне же ж потом и счет предъявишь. Impress:
Она сняла туфли, которые мешали передвигаться по песку и кошачьей походкой подошла к Бобу - Ты за меня волнуешься, да, мой тигр? Иди сюда, - она протянула к нему руки, и ее зрачки стали алыми - Я, милая, за обоих волнуюсь, - хмыкнул Боб. - Я за этот... как его... за безопасное соитие! О! Gilgamesh:
BOPOH:
Ворон радостно тырил из-под стойки орешки и молил всех-превсех богов, даже Уицилопочтли, хотя тот и мерзкий тип пренеприятнейшей наружности, и жене его Тласольтеотль, да простит она ворону все грехи его, чтобы зрители и дальше поплёвывали на кукурузу. Всё равно ворон её не особенно любил. Однако пива от солёных орешков хотелось всё сильнее и сильнее. - Друже! - просипел ворон, от жажды уже закатывая глаза и судорожно поджимая когти, - Быстро налей пива, пока не началось! Гильгамеш посмотрел на шкодливого пернатого воришку, хмыкнул и положил перед Бобом очередной кусочек серебра. - Ну дык это ж завсегда! - деланно засуетился кабатчик, наполняя кружку. - Эт мы с нашим удовольствием! Прихватил Птица за лапы, встряхнул вниз клювом и легким тычком вышиб застрявший орешек. И макнул ненадолго в кружку. Судя по стремительно уменьшавшемуся количеству пива в кружке, Ворону было хорошо. Боб вытащил Птица и поставил на стойку. - Полегчало, болезный? - ухмыльнулся в усы. - А не торопись клевать, чай, не изверг я, не отберу. |
||
|