Игра ostrov46. Стенки игрока Monada, страница 0

На главную страницу Правила игры FAQ Список игр Ник-лист Архив Форум

Ходы: 0

И тут, откуда не возьмись, на острове объявилась абстракция линейной цепочки связанных вычислений. Была она настолько мала и неказиста, что описывалась полиморфным контейнерным типом, всего лишь с одним параметром. Правда гонора и самомнения ей было не занимать. Стремясь “поднять” любое значение до своих высот, она всегда стремилась связать два вычисления, второе из которых зависело от параметра, вычисляемого первым. Видимо все же не зря Монаду издревле идентифицировали с мужским началом, этаким персонифицированным Зевсом, и, соответственно, с духовным началом мира.

Однако, вопреки вышеизложенному, все же Монада обычно стремится обитать на втором плане в общей системе расчетов, которые иногда называют паранирваническими или анупадака. И тем не менее, даже для такого уровня нелегко составить какое-то определённое представление, связанное со словом “план” или “мир”, поскольку всякая попытка даже символически показать соотношение планов и миров, одного к другому, требует громадных усилий воображения в направлении, совершенно никому незнакомом.
Так что, вот так-то.

! Особо никогда не интересовавшаяся ни философией, ни тем более математикой, Марго, однако почувствовала колебания
! эфирных слоев и появление новой личности.
! - Эх, говорила я тогда Лейбницу за чашкой кофе... - пробормотала она и испуганно зажала себе рот, оглядевшись по
! сторонам.
Особо никогда не интересовавшаяся ни балами, ни тем более разнузданными страстями, Монада, однако почувствовала ответные колебания эфирных слоев и появление некоторого интереса к своей личности.
- Эх, говорила я тогда Булгакову за рюмкой... - пробормотала она и испуганно зажала себе рот, оглядевшись по сторонам.

! Тут Оптимист с подозрением оглядел Монаду.
Монада с не меньшим подозрением оглядела Оптимиста.
! Оптимист повернулся к Монаде и увидел этот взгляд.
! -- Ох, простите! Простите великодушно. Я никогда ранее не встречал э.. таких э.. оригинальных
! существ. Была одна Воля Вселенной.. но она, скорее, киноперсонаж. А Вы.. Вы.. Это просто
! поразительно. И уж простите меня ещё раз, но смотря на Вас, мне очень хочется взять вас под
! интеграл или как-то иначе.. э.. прологарифмировать.
! Тут Оптимист сам несколько сконфузился от своей смелости. Впрочем не надолго.

И вот, наконец их взгляды встретились. У Монады что-то ёкнуло внутри и она поспешно потупила взор. Прощать его, конечно было не за что, цену себе она и так знала, но вот пококетничать, как говорится, никогда не помешает. Поэтому подняв свой коронный ‘робкий’ девичий взгляд, она проконтрабасила: “Вы дядя Сема свой интеграл не спешите сразу вытаскивать. Я девушка хоть и неказистая, но тоже кой какие понятия имею. Думаете очень приятно, когда на тебя со всех сторон многочлены так и напирают. И главное, был бы повод! Ну вот допустим скажу я, что мол согласна позволить вам один логарифмик, натуральный естественно, так интересно, как вы на это отреагируете?”
! За её спиной послышался шорох и она вздрогнула, позабыв предыдущие мысли...Сзади стояла
! Монада...
! -Здравствуйте, -Чуть отскочив к остальным, сказала ей Вики.Она с интересом посмотрела на
! неё...”Либо я сплю-либо схожу с ума!”
“Здравствуй милашка” – машинально ответила Монада, присаживаясь невдалеке и также с интересом рассматривая её. “Так как она явно не спит, то неужели эта особа действительно начала сходить с ума?”. Дальнейшее только лишь подкрепило её подозрение:

! потом Вики посмотрела на Марго и ещё раз недоверчиво на Монаду и добавила:
! “Нас, не оставите НАС одних”
“Ну, что вы голубушка” - как можно более умиротворяюще ответила ей Монада: “Можете даже и не волноваться. Конечно же оставлю, еще как оставлю”.

Еще ночью, перед тем как лечь спать, Монада заметила, что звезд на небе вроде бы значительно прибавилось. “Ух ты “- удивилась она – “неужели я тут стала зорче видеть?” Еще больше она изумилась, когда по привычке, попытавшись отыскать Полярную звезду, не смогла найти даже Большой Медведицы. “А ладно” – после нескольких безуспешных попыток отмахнулась она и засыпая, чуть слышно пропела:
“Чем больше звёзд на небе,
Тем на земле светлей!”
Уже утром, когда Монада нежилась в ласковых лучах восходящего солнца, у нее в голове промелькнула догадка – “Скорее всего все эти чудеса со звездами всего лишь оттого, что мы находимся в Южном полушарии “.
Чуть позже Монада вслед за Оптимистом увидела, что

! неподалёку валялись останки вчерашнего краба.

"Кто съел краба?!" - возмутилась она, пристально оглядывая окружающих. "Нет, ничего страшного не будет. Просто я хочу посмотреть в эти бесстыжие глаза!" ! -Не я! - заверило Монаду вылезшее вчера из кустов чучело,
! так и не получившее ответа на свой вопрос и переминающееся
! с одной босой ноги на другую, -Тетенька, а вы кто?

Понимая, что оставлять детей без внимания и не отвечать на их порой назойливые вопросы негоже, Монада погладила взлохмаченную головку и произнесла тихим ласковым голосом:
“Ну, до тетеньки мне еще расти и расти. Правда, чуток меньше чем тебе, но все же. А вот насчет того, кто я, так порой и сама до конца не ‘догоняю’, если говорить по современному. Как бы это тебе попроще объяснить-то. Ну да ладно, попробую вот так.
Есть на Земле народ такой, китайцами их кличут. И вот удумали значит они - всё что есть плохого да скверного к женскому началу относить. Сразу видать их мудрецы без мудриц обходились. Эх, взять бы да поотрывать им… гм, да, короче так. А вот то, что хорошее, да положительное, это они естественно отнесли к их мужскому началу. Ну, а там где есть два начала, то как им не повзаимодействовать-то. И вот начинают они значит взаимодействовать взаимопреодолевая и превращаясь друг в друга. Постепенно так, нарастая одна в другой, они переходят стадию предела, когда преодоление одного начала сменяется преодолением другого. Затем начинается обратное движение… Эээ, впрочем, мала ты еще для этого. Что? А как же Монада? Ну, это всего лишь графический образ этого ‘вечного’ движения и борьбы этих самых начал.”
Чем она занималась с утра, ни перед кем Монада отчитываться не собиралась. Но итогом её деятельности любоваться могли все - вчерашний ‘забавный артефакт’ обвивал симпатичный венок из нежно-фиолетовых цветов. На самом же камне покоилась пустая клешня краба. Вскоре островитяне узнали и то, зачем все это ей понадобилось.
Откушав заботливо приготовленного плова и поблагодарив создателя, она направилась к ‘камушку’ и уселась рядом с ним.
“Не верю ИЙ я во всякие там новомодные чудеса!” – убеждала себя Монада, икая после сытного обеда.
“По мне, так лучше по старинке, проверенным способом” – с этими словами она крутанула клешню и уставилась на этот вертящийся импровизированный указатель. Вскоре та остановилась, показывая на значок инь-янь. Удивленная Монада взяла клешню, повертела ее, поскоблила пальцем и озадаченно произнесла:
“Видать еще не притерлась”. Затем она крутанула еще раз. На этот раз указатель стоял на мистере redente.
“Вот это другое дело” – воскликнула она. – “Теперь осталось только повесить ему на шею этот веночек и можно будет со спокойной совестью сказать, что день прожит не зря”.

Optimist:
-- А ты что, сидишь, Чучелко? Звать-то тебя как? И... давай-ка тебя отмоем-переоденем, а то как-то неаккуратно.
Оптимист взял неведому зверушку за руку с намерением затащить её в тёплую воду и устроить головомойку.

“Эгей бесстыдник!” – возмутилась Монада – “Ты куда это девочку потащил-то?! Разве не знаешь, какой к детям подход требуется? Дайка я займусь ею” – с этими словами она подошла к насупившемуся чертенку и сказала:
“Можешь хоть целый год не мыться. Мне то что, правда я хотела тебе новый наряд сшить, какой пожелаешь, но как-то не хочется его марать об такую грязнулю. Что ты говоришь? Откуда я материал возьму? Да хоть бы у Звездочета ‘одолжу’. Нечего ему тут в балахонах разгуливать, когда другие в лохмотьях прозябают”.
“Так - так” – процокала языком Монада, обозревая окрестности с верхушки пальмы. Как она там очутилась, она даже не догадывалась. Вроде лунатизма за собой она не замечала, да и если бы такое, и случилось, она, прекрасно зная свои силенки, ни за что бы не поверила что сделала это самостоятельно. Нет, проснуться на такой верхотуре – это было выше её сил. Неужели на нее этот вчерашний кошачий плов так подействовал? Мельком взглянув на свои ровно подстриженные ногти, она отрицательно мотнула головой и заявила, словно убеждая себя:
“Все равно я не верю во все эти дурацкие чудеса. От них человек становиться слабым и зависимым. Только вот, что мне теперь делать-то? Неужели кричать этим зазнайкам и незнайкам – Эгегей! Снимите меня отсюда!.. Ну уж дудки! Мы уж сами” – с этими словами она начала обламывать длинные плети пальмы и обрывать с них листья. Затем, сплетя вокруг ствола небольшой обруч, проскользнула в него до пояса и стала потихоньку спускаться.
На земле Монада отряхнулась от прилипших к одежде чешуек коры и направилась к замеченным еще с высоты новостройкам. День обещал быть длинным…

Optimist:
Прямо между палаткой и навесом на мокром утрамбованном дождём песке стоял необычно длинный, закопчённый и ржавый мангал, курившийся вкусным дымком. По мангалу было разложено, наверное, не менее полусотни шампуров унизанных аппетитно выглядящими кусочками мяса. Как просто мяса, так и мяса вперемешку с кружочками лука, с помидорами, с ананасами, бананами и прочей экзотикой. Угли были ещё горячими и капельки жира, падая с мяса, тихонечко шипели распространяя вокруг манящие аппетитные ароматы.

Подойдя к мангалу и стараясь не глядеть на ‘прелести’ новоявленного ‘дикаря’, Монада поздоровалась с ним и выбрала несколько шампуров с экзотикой. Решительно содрав с них аппетитно выглядящие кусочки мяса, она выбросила их в море. Тотчас вода в этом месте заходила ходуном. Повторять вчерашние эксперименты ей не хотелось, поэтому трапезу сегодня она выбрала более привычную..

Schukin:
- Доброе утро, гражданочка, - сухо поздоровался Павел Павлович с Монадой. - Должен вам сообщить, что наносить татуировки небезопасно для здоровья. И выглядит это пошло на особе женского полу.
Он ткнул пальцем в изображение \"инь-янь\".
- Можно себе гепатит В заработать, а то и похуже! Сколько вам полных лет?

- Доброе утро, гражданнинчик, - повторно поздоровалась Монада с Павлом Павловичем. - Должна вам сообщить, что никаких татуировок на мне нет. Как это ошибаюсь? И где же? Чтооооо?! – ошарашенная, она тотчас задрала зад юбки и попыталась рассмотреть свою ягодицу. Затем, опомнившись она привела себя в порядок и возмушенно воскликнула:
“Да как вам не стыдно было подсматривать, пока я спускалась! Вы батенька, самый что ни на есть нахал и пошляк. А еще…” – тут она запнулась, подбирая словцо пообидней – “еще вы чревонабиватель! Вот!”.
А в голове тем временем встревоженным роем вились мысли:
“Откуда? Неужели в тот раз, когда она случайно села на краешек того самого артефакта?”
Чуть поостыв, она добавила более приветливым голосом: “А всяким там ‘бульонным мордам’ я свои биометрические данные не даю. Я надеюсь вы за это на меня ничуточки не обидитесь?”

Пока все занимались ‘переливанием из пустого в порожнее’, считая все это содержательным времяпровождением и ‘притиркой’, а на взгляд Монады просто-напросто убивали время от скуки, последняя решила от них не отставать. Она решила прогуляться вокруг острова, устроить, так сказать, променаж. То, что она пошла одна её нисколько не тяготило. Наоборот, как оказалось позднее, это оказалось даже кстати. Ведь зачем сразу же трезвонить о своей находке – предусмотрительно посчитала она. А это была небольшая продолговатая коробочка с единственной, слегка притопленной кнопкой. Никаких надписей и значков на корпусе не было.

Еще тогда, не вытерпев, Монада нажала на кнопку и тотчас услышала: “Номер?”
“Ась?” – переспросила она, немного растерявшись.
“Назовите номер” – повторили более настойчиво.
“Какой такой номер?” – продолжала она недоумевать.
“Куда вам надо” – пояснили более сердито.
“Вообще-то мне надо домой” – рассеянно произнесла звонящая.
На другом конце что-то зашуршало, скрипнуло и вдруг она явственно услышала бодрый старческий голос: “Алёёё”.
“Эээ, извините дедушка, а с кем это я говорю?” – с надеждой завязать разговор, поинтересовалась Монада. Но похоже, собеседника это слегка задело, так как она услышала недовольное: “А вам мииилочка, собственно кого нааадо?”
“Не знаю, знай-ка я это…” – начала было честно признаваться ‘милочка’, но ее перебили:
“Агааа! Так-с и запишем – Незнааайка. Ваш заказ…”.
Немного раздражаясь от такой бестолковой болтовни, Монада также оборвала его:
“Слушай дед! Ты мне мозги не пудри. Объясни толком, кто таков”.
“Яяя?..” – похоже на другом конце слегка опешили. Потом раздалось покашливание и разговор продолжился:
“Ну-ка мииилочка, будь так любезна, подвинь-ка коробочку поправее… еще чуток… Мдааа фягуууристый симпапончик. Слыыышь крошка, запиши-ка на всякий слууучай мой номер -.ноль, ноль, ноль, ноль… в общем двенадцать нолей и на конце обязааательный нуль. Будут спрашивать, скааажешь к Самому. И еще, что ты тааам на вечер наметила, а то бы я…”
Монада раздраженно ткнула в кнопку и голос собеседника исчез.

Optimist:
-- О, Монада, привет. Чего в такую рань? И что это у тебя за штуковина?

Загадочно промолчав в ответ - какая же это женщина без тайны, Монада пошла было дальше, но тут её окликнул:

Schukin:
Он был в костюме, заляпанном глиной, в волосах - веточки, листики и паутина…
- Юная леди, - повернулся он к Монаде. - Вы не могли бы отряхнуть мне хоть пиджак со спины, а то рука не достаёт? Надеюсь, вы не боитесь паутины?

“Дяденька” – повернулась она к Щукину – “вы сначала идите голову свою помойте, а то, что толку пиджак чистить, если сверху мусор так и сыпется. А насчет боязни, так чего мне боятся-то? Вон вы свое пузо все стараетесь втянуть и ко мне все поближе подвинуться. Так думаете я боюсь? Нисколечко.”

Schukin:
Щукин махнул рукой и отправился спать вслед на Оптимистом. Разве может эта малолетка понять того, кто всю ночь стоял на страже ради её безопасности? Стряхнуть в благодарность пару веточек? Павел Павлович аж прослезился. Нет, с героями всегда так. Какие возвышанные чувства! Он сейчас как ветеран войны, которому не уступили место в общественном транспорте!
Щукину снился трамвай.

А Монада, глядя на спину удаляющегося Щукина, подумала:
“Неужели этот наш шаловливый паучок, всерьез думает, что кто-то может испугаться его жалких паутинок?
Правда не хорошо, что он обиделся. Наверное, не помешает его чем-нибудь да утешить. Венок ему что ли сплести? Не, пожалуй еще неправильно понять может, да и не настолько они еще познакомились, чтобы к нему с веночками лезть”. Утренняя находка, как ей казалось, была надежно припрятана, а исследование острова почти завершено, Оставался неизученным только небольшой участок обрывистого берега на другом конце острова. Однако, учитывая надвигающие сумерки, Монада решила обследовать его завтра.
В лагере ее появления, похоже особенно не ждали, чему она кстати была даже рада. К чему мельтешить у всех перед глазами, стараясь произвести на окружающих хорошее впечатление. Нет, ‘производить’ и ‘казаться’ – это было явно не её. Ей ближе было быть самой собой и радоваться каждому прожитому дню, как последнему. Ведь она была не из тех томных девиц, готовых вечно дожидаться чего-нибудь такого ‘чудесненького’ и ‘вкусненького’.
Порывшись для приличия в сундучке и не найдя ничего стоящего, Монада, чтобы не обидеть Вики, спросила: “Можно я возьму вот это перо?”. После этих слов помятое и невзрачное до сих пор перо, вдруг стало распрямляться, наливаясь призрачным светом.
“Огни святого Эльма” – убежденно произнесла слегка удивленная Монада, привыкшая во всем видеть разумное объяснение. В чудеса она до сих пор не верила.
Наказать толстяка за содеяное, конечно следовало, но как ей, такой крохе, это сделать? Ущипнуть его что-ли больно-пребольно… а потом убежать быстро-пребыстро?. Намериваясь осуществить задуманное, она тихонько подкралась ко входу в хижину и осторожно заглянула внутрь. Увиденное несколько смутило её, поэтому она запинаясь, спросила: “Дяденька! Вы чего?”

Schukin:
Астральное тело Щукина хитро подмигнуло ей... Интересно, а Монада может видеть духов?

Когда Монада догадалась осветить ярко разгоревшимся пером тьму хижины, она вдруг увидела второго Щукина. Если первый лежал неподвижно на полу, то другой висел в углу пещеры вверх ногами и хитро щурился.
Хотя она и не обнаружила никакого пульса у распростертого на земле тела, все же оно подавало некоторые признаки своей жизнедеятельности. Причем настолько неприятные, что вскоре Монада не могла уже терпеть и вышла из шалаша на свежий воздух. Присев неподалеку, она запрокинула голову и стала разглядывать ночное небо. Покидать это место ей не хотелось – ведь ей было жутко интересно понаблюдать за возвращением ‘призрака’. То, что он вернется, она почему-то не сомневалась. Нет, это было уж слишком! Она этого не хотела! Все её естество протестовало против ЭТОГО! А ведь как спокойно и обыденно все начиналось.
Уйдя с утра дообследовать оставшуюся часть острова, Монада обнаружила такое, о чем она даже не могла и помышлять. Нет, это не был очередной ‘артефакт’, к которым она, как ни странно, начала уже привыкать. То, что эта миниатюрная девчушка обнаружила, нашлось в ней самой. Она попыталась было побороться с этой странной и неожиданной напастью, но та словно насмехаясь над ней, только усиливала своё влияние. И вот, когда ее силы были, как ей казалось, на исходе, случилось невероятное. Притихшая, но все ещё тяжело дышащая Монада вдруг услышала Голос. Тот шел откуда-то изнутри, гулко отражаясь многократным эхом. Но не сам этот, непонятно откуда взявшийся Голос, поразил её, потрясло до глубины души Монаду то, что она от него услышала…
Монада возвращалась в лагерь притихшая и задумчивая. Мысли роем клубились в её голове, готовые в любой момент сорваться с места и улететь в любом направлении. Поэтому когда её взгляд вдруг наткнулся на спящего Звездочёта, она немного поколебавшись, подошла к нему. Если бы не его сон и не эти его прилюдные любования с Вики, ведь как известно все демонстративное обычно оказывается недолговечным, Монада так и продолжала бы сторониться его. Надо же, за все это время они не перекинулись даже парой слов.
“Алес” – грустно произнесла она, присаживаясь рядом – “Можно с вами поговорить? Вернее говорить буду я, а вы… если захотите.”
И не дожидаясь от спящего ответа, Монада начала:
“По моему вы действительно можете помочь мне… разобраться в той ситуации, в которую я попала. Ведь вы знаете о чудесах так много… А я в них не верю… не верила. Пусть это ЧУДО для нас, но ведь для других это может оказаться простой детской забавой. Это всё равно, что в руки какого-нибудь дикаря попала игрушка, произносящая – ‘мама’. Он скорее всего расколупает это ‘чудо’, но может приспособить его и для каких-нибудь ритуалов или таинств. Такие ‘игрушки’ могут быть и намного сложнее, но суть-то остается прежней. И вот те немногие ‘дикари’, которым хватило ума и сообразительности, не только не курочить, но и научиться заполучать такие ‘игрушки’, становятся магами и волшебниками… да, большинство из них этому учатся.”
Здесь Монада прервалась и приподняв голову, устремила свой взгляд куда-то вдаль. Затем она продолжила:
“А есть те, кто создает все это. Порой для забавы, а в основном для своих нужд. И они оказывается не зазнайки какие-нибудь… радушные… знаете Алес… мне страшно и… интересно.”

Zvezdochet:
-Извини, я наверное не совсем понял тебя.

Да, похоже Алес действительно не совсем понял её. Впрочем, возможно это было и к лучшему. В таком щекотливом вопросе, наверное, следовало обратиться к менее заинтересованному лицу и желательно не слишком отягощенному интеллектом. Ну, например к Щукину. Поэтому случайно наткнувшись на сидящего Оптимиста, она подошла и доверительно спросила:
“ У меня к вам деликатный разговор Семён. Я тут всё размышляю. Как по-вашему, Пал Палыч совсем рехнулся или еще есть надежда?”
Сама Монада находила, что поведение Щукина, больше подходило бы озабоченному буйством гормонов подростку, чем степенному взрослому человеку. В ответ она услышала встречный вопрос: “А который сейчас час?”
Приглядевшись внимательнее и поймав блуждающий взгляд Оптимиста, Монада досадливо махнула рукой и вставая произнесла:
“Шестнадцать быть уж всяко должно...”

Veronica:
-А почему Щукин обязательно должен рехнуться?
…развернулась и пошла в сторону хижины.

“Ника!” – строго произнесла Монада, догоняя её – “Что за неуместные фантазии? С чего это ты взяла, что он должен, причем обязательно, сойти с ума? Во первых, он уже итак рехнутый и только слепой этого не увидит, а во вторых, разве ты не знаешь… впрочем ты ещё маленькая… хотя ладно, сейчас дети рано взрослеют… так вот одно из значений ‘рехнуться’, неприличное правда – это ебануться. Ведь у него одно только это на уме. И именно Это я и имела ввиду, спрашивая Оптимиста. Жаль, что он тоже меня не понял”.

Veronica:
-Да у Щукина проблемы... были. Болел он, ну, там. Ну вот совсем там. А после того, как мы его лечили. Он поправился. Совсем... вроде... ну, мне так показалось. Вот. Он теперь станет более, гхм, нормальным. Не ненормальнее остальных мужчин. Хотя, все они в некоторой степени вот то самое слово, которое в приличном обществе не употребляют и за которое мою статс-даму удалили от двора. Ой.

“Ну вот и ладненько, тогда я могу спокойно пойти и поискать его. Ведь мне надо поговорить с ним по одному очень важному для меня делу. А то неприличное слово... пускай останется нашим маленьким секретом - очень хотелось бы, чтобы ты его никому не сказала.”

Optimist:
================
Техническое сообщение: Наша Марго уезжает в командировку и фактически играть не будет.
Есть предложение: не голосовать за Марго вообще.
Тогда она либо “умрёт во сне” после двух молчанок (я не знаю, сделали эту фичу уже или нет), либо будет один из следующих вариантов:
1) Более острая игра, остаться должен только один. Его на последнем ходу выберет рандом.
2) Двое активных фактически уже выигравших на последнем ходу сутки скучают и съедают Марго на сладкое, чтобы отпраздновать победу.

Мораль ищите сами. ;) Такие дела.
================

На иой взгляд,чем неординарнее будет игра, тем интересней.
Моральвроде такова - за Марго ‘голосовать нельзя есть!’, где в кавычках вместо запятой - тире. техническое сообщение:
========================================
Монада приносит всем извинения, за свою невнимательность... и готова понести любое наказание :(
======================================== Расстроенная Монада, не замечая ничего вокруг тихо брела по берегу. “Ну что за злой рок преследует меня?” – в который раз вопрошала она себя, перебирая в памяти события последнего времени…
… когда ноги сами, помимо её воли, привели Монаду к тайнику, она машинально достала коробочку и нажала на кнопку. В ответ раздалось знакомое: “Номер?”
“Двенадцать нолей и нуль” – ответила она печальным голосом.
“Кто вам нужен?” - любезно поинтересовались на другом конце.
“Сам” – отрывисто выдохнула она, заранее внутренне напрягаясь.
Ненадолго зависла почтительная тишина и вот она опять услышала старческое: “Алёёё”.
“Это я Монада” – затараторила она, боясь, что её не дослушают – “помните я вам…” – но тут её перебили:
“Ааа крооошка! Я просииил связаться с вами. Жаааль, что вы тогда не согласииились.”
“Зато теперь я готова!” – решительно воскликнула девушка.
“Ты не шууутишь?” – удивление засквозило в его голосе. – “Ведь здееесь ‘страшно’, как ты говорииила”.
“И интересно!” – убежденно добавила она.
“Тебя кааак поэффектней или по простооому?” – заботливость так и засквозила в его голосе.
“По простому. Только давайте поскорее, пока я не передумала… Хотя нет, постойте! Я же не попрощалась… надо же хоть как-то сообщить.”
“Не волнуйся мииилочка, всё будет, как у вас говоряяят - в ажуре!”
И тут Монаду, прижимающую к груди коробочку, стало обволакивать слабым мерцающим свечением. В этих призрачных блестках, её тело стало тускнеть и становиться прозрачным. Вскоре исчезло всё – и свечение и Монада.
А на небе, тем временем творилось невообразимое. Звёзды плавно заскользили к краю небосвода, образуя там затейливые узоры созвездий. Затем опустевшая было вершина, вдруг засветилась громадным белым пятном, на котором вскоре появилось изображение озорной девчушки, прощально машущей приподнятой рукой. Её, немного растерянное и взволнованное лицо озаряла загадочная улыбка Моны.
Вскоре все эти ‘чудеса’ закончились, звёзды ‘вернулись’ на свои места и над островом воцарилась ночь.

[все стенки] 24-Mar-10 12:22 День 9. Голос из могилы Monada:

… когда почти все уже вроде как высказались, со своего ‘места’ поднялась Монада и тихо спросила:
- Разрешите и мне выступить?
Общий гул слегка притих и она, почувствовав множество направленных на неё взглядов, тяжко вздохнув, начала:
“Не имея привычки прилюдно обсуждать других, давайте-ка я лучше расскажу немного о себе. Всего лишь затем, что некоторые, почему-то посчитали меня слишком уж загадочной, а ведь как известно - таинственности должно быть в меру, иначе вместо ‘девушки-загадки’ получите ‘бабу-ребус’.
Хоть начну я издалека, но постараюсь изложить, на мой взгляд, только самое важное.
Итак, один раздолбай, наткнувшись в сети на ‘игру для людей с воображением’, сразу же записался, написал пару сообщений и… выиграл на следующий же день! Опечалился было ‘счастливчик’, но тут ему, Кексу этакому, попалось на глаза приглашение в сказку. Ко всяким там Черноморам, Кощеям да старушкам. Ну, подумал он, уж им-то я покажу, пердунам этим старым, где раки зимуют! А они хитрющие оказались – взяли да слопали Макака в первый же день. Но наш молодец упорным оказался, записался в третий раз - этаким яйцеобразным Alien’ом. Мол, пусть буду Чужим, коли не хотите за своего земного принимать. Поиграл он значит поиграл, ‘дней’ шесть так и заслуженно ‘почил’. Оттого оказывается, что мало мол разговорами занимался, да отлынивал от ‘походов’ всеобщих. Ну, что поделаешь - не все же могут себе позволить такую роскошь со временем. Попрощался значит он с ними, по-английски правда, и… ‘улетел’ восвояси. Как ни странно, никого его этот ‘отлет наяву’ не возмутил, некоторые даже помахали ему на прощание ручкой и слова добрые в напутствие произнесли, а затем продолжили свою нелегкую борьбу за выживание.”
Здесь Монада прервалась, увидев, как вдруг зашушукались присутствующие. Краем уха она уловила еле слышное: ‘Вот оно… семя… зародыш порока…‘ Чуть выждав, она слегка улыбнулась и продолжила:
“И вот вскоре на островах появились Монада с Марабу под ручку - этаким лысым здоровяком, с внушительным греческим носом. Решили подучиться, да и просто посмотреть, на игру ‘мэтров’ изнутри, так сказать. Верзила тот почти справился – разве что малюсеньким пятнышком слегка ‘наследил’. А вот Монада, так эта озорница не вытерпела и встряла с головой. Вначале нашкрябала из сети всякой всячины про себя, быстренько все слепила и ‘чирикнула’. Оказывается, это пошутить она так хотела. Ну, вот и дошутилась егоза – слово за слово, а коготок-то увяз. Что поделаешь, пришлось включаться в игру.
Играла она - как умела, даже сюжетец кой-какой для себя наметила, пока не случился этот досадный ‘технический’ промах. Здесь заодно хотелось бы поправить Оптимиста – это промах Монады, а не Вики. Кстати, в связи с этим, есть ‘техническое рацпредложение’. Зачем спрашивается, в режиме приватных сообщений присутствует опция ВСЕМ? Убрать её надо ко всем чертям! Ведь защита от дураков никогда не помешает.
Так вот, решила значит Монада за этот самый проступок себя наказать - чтобы впредь ей, не только витать где-то там…, а быть повнимательнее и к кнопочкам, да галочкам всяким. Правда второпях она как-то упустила из виду, что расстроить и обидеть может кое-кого из оставшихся тем, что не достанется им сердечка её девичьего. Забыла неумеха, что она в ответе не только за себя, но и за тех… В общем, такие вот дела… а покарала она себя так – наложила, не мудрствуя лукаво, простенькую ‘епитимью’ – отлучить себя от сей забавы и на срок, да немалый.”

страницы: последняя

На главную страницу Правила игры FAQ Список игр Ник-лист Архив Форум

0.015649080276489