|
||
12-Mar-10 01:11 День 1. Отчет: Игра ostrov46, ход 0Результаты голосования: kot_begemot голосует за kot_begemot Lisa_Lisa голосует за kot_begemot LongJohn голосует за LongJohn Margarita голосует за Margarita Monada голосует за LongJohn Neznaika голосует за kot_begemot Optimist голосует за kot_begemot redent голосует за redent Student голосует за kot_begemot Veronica голосует за kot_begemot Zvezdochet голосует за kot_begemot Подано голосов за игрока: kot_begemot - 7 LongJohn - 2 redent - 1 Margarita - 1 kot_begemot - убит! голосов за него - 7 LongJohn - умер во сне! Глухой ночью Оптимист проснулся от удара колокола. Басовитый, подобный раскату грома звук громыхнул где-то высоко в небе, прокатился над островом и постепенно затих смешавшись с тихим плеском волн. Всю оставшуюся ночь Оптимист просидел не смыкая глаз и наблюдая за остальными. Однако ничего более не случилось. Это был низкий турецкий столик немного утопавший в песке своими кривыми мастерской резной работы ножками. Посреди стола стояла богато украшенная большая и глубокая серебряная чаша до краёв наполненная пловом. Вокруг неё было расставлено девять серебряных же столовых приборов. Скатертью на столике служила полосатая шкура огромного животного, расцветкой, впрочем, походившая на кошачью. Плов был ещё тёплым и от него поднимался лёгкий парок. Оптимист, однако, не стал размышлять на этой загадкой. Он растолкал всех спящих, указал на стол, сам первым наложил себе в тарелку еды и ушёл к роднику, чтобы приняться там за спокойную трапезу. 12-Mar-10 08:08 День 1. Отчет: И тут волны вынесли на берег Schukin.Optimist:
Другую новость преподнёс вчерашний камень. Вместо одиннадцати отметок на нём осталось всего девять. На месте вчерашнего рисунка кота появилось контурное углубление, будто алмаз, составлявший рисунок, куда-то выпал. Именно на это углубление теперь показывала стрелочка в центре. Отметка же, бывшая на одиннадцати часах, просто бесследно исчезла. Оптимист, однако, не стал размышлять на этой загадкой. Он растолкал всех спящих, указал на стол, сам первым наложил себе в тарелку еды и ушёл к роднику, чтобы приняться там за спокойную трапезу. Чучелко задумчиво походила вокруг камня, пожевала губами, по привычке утерла нос замызганным до невозможности рукавом, заложила руки за спину и, раскачиваясь с пяток на носки, принялась чего-то ждать. Наконец на камне как-то сам собой образовалось схематичное изображение человеческой фигуры. Чучелко хмыкнула, отвернулась от камня и, теребя свои лохмотья, отправилась навстречу гражданину в строгом костюме: -Дяденька, а вы здесь что? С большим трудом Павел Павлович выдернул ботинок и встал в полный рост. "А цыганка-то... того, не перепутала", - Щукин воспарил духом, обнадёженно улыбнулся и даже почувствовал в груди некоторое волнение, как в молодости. Его немножко смутило, что незнакомка была не одна: с военным ему вовсе не хотелось иметь дела; ребёнок неопрятного вида был тем не менее очень милый, но Павел Павлович всегда осуждал педофилов и не удостоил девочку вниманием, чтобы лишний раз не соблазняться; остальных надо бы ещё разглядеть. "Возможно, это нечто вроде психоанализа", - подумал он. - звездочет поблагодарил Семёна за побудку, и пошёл умываться к берегу. Скинул балахон, рубаху, стянул штаны, и в чем мать родила полез в воду. Она была теплая, волн практически не было, и Алес мощными гребками поплыл вдаль от берега. Голова очистилась, прояснилась, мерные взмахи руками и дыхание, обтекающая тело вода... Отплыв метров на 200 от берега, он лёг на спину, и стал смотреть в небо. Где то там, на задворках сознания клубились воспоминания обстоятельств, забросивших его сюда, а точнее - обстоятельства бегства от разьярённых "коллег по цеху". "Но почему сюда, как? Кто проложил путь в эту Спящим придуманную реальность?". Потом мысли перешли на сложившуюся ситуацию. Настроение улучшилось, но выяснилось, что плыть обратно малость некомфортно-контакты со слабой половиной были в последние годы весьма эпизодичны... Тихонечко выбрался на берег, натянул штаны и подкатил шатанины, надел рубаху, плащ свернул и подпоясался им на подобие кушака. Недалеко от камня и столика стоял новопоявившийся человек, и чумазое чучелко Вероника. -Сеньорита, простите за назойливость, но море сегодня теплое, Солнце-ласковое, а песок-мягкий. Омовение после тяжкой дороги, поверьте, улучшит ваше самочувствие. Он улыбнулся - потом можно и позавтракать будет. -Я же тем временем, пройдусь, мне надо найти какое нибудь возвышение. Он поднял мешок с песка, и забросив его за спину направился вглубь острова. -Вероника! Будьте любезны-если кто нибудь появиться, скажите что мы не завтракали, и будем рады составить компанию. Я не на долго. Zvezdochet:
-Спасибо - звездочет поблагодарил Семёна за побудку, и пошёл умываться к берегу. Скинул балахон, рубаху, стянул штаны, и в чем мать родила полез в воду. Она была теплая, волн практически не было, и Алес мощными гребками поплыл вдаль от берега. Голова очистилась, прояснилась, мерные взмахи руками и дыхание, обтекающая тело вода... Отплыв метров на 200 от берега, он лёг на спину, и стал смотреть в небо. Где то там, на задворках сознания клубились воспоминания обстоятельств, забросивших его сюда, а точнее - обстоятельства бегства от разьярённых "коллег по цеху". "Но почему сюда, как? Кто проложил путь в эту Спящим придуманную реальность?". Потом мысли перешли на сложившуюся ситуацию. Настроение улучшилось, но выяснилось, что плыть обратно малость некомфортно-контакты со слабой половиной были в последние годы весьма эпизодичны... Чучелко предупредительно отвернулась, когда звездочет готовился к водным процедурам, хотя особой стеснительностью Алес, судя по всему, не отличался, но Нике когда-то и кто-то говорил, что человек - животное социальное и должен придерживаться установленных социумом морально-этических норм. Именно поэтому чучелко так и ходила в своих лохмотьях, не решаясь их скинуть, посверкивая то здесь, то там сквозь прорехи то ли загорелым до черноты, то ли весьма чумазым телом. Гражданин в строгом костюме демонстративно внимания на Нику не обратил, и она предалась своему обычному пустому задумчивому созерцанию, благодаря которому кто-то и где-то в свое время прозвал ее дебилом. Тем временем... Zvezdochet:
Тихонечко выбрался на берег, натянул штаны и подкатил шатанины, надел рубаху, плащ свернул и подпоясался им на подобие кушака. Недалеко от камня и столика стоял новопоявившийся человек, и чумазое чучелко Вероника. -Сеньорита, простите за назойливость, но море сегодня теплое, Солнце-ласковое, а песок-мягкий. Омовение после тяжкой дороги, поверьте, улучшит ваше самочувствие. Он улыбнулся - потом можно и позавтракать будет. -Я же тем временем, пройдусь, мне надо найти какое нибудь возвышение. Он поднял мешок с песка, и забросив его за спину направился вглубь острова. -Вероника! Будьте любезны-если кто нибудь появиться, скажите что мы не завтракали, и будем рады составить компанию. Я не на долго. Чучелка решила удовлетворить просьбу звездочета и быть любезной, уселась на песок и принялась ждать кого-нибудь. Правда она забыла уточнить, как этот кто-нибудь выглядит, но, по ее очень скромному мнению, это не имело никакого значения. Откушав заботливо приготовленного плова и поблагодарив создателя, она направилась к ‘камушку’ и уселась рядом с ним. “Не верю ИЙ я во всякие там новомодные чудеса!” – убеждала себя Монада, икая после сытного обеда. “По мне, так лучше по старинке, проверенным способом” – с этими словами она крутанула клешню и уставилась на этот вертящийся импровизированный указатель. Вскоре та остановилась, показывая на значок инь-янь. Удивленная Монада взяла клешню, повертела ее, поскоблила пальцем и озадаченно произнесла: “Видать еще не притерлась”. Затем она крутанула еще раз. На этот раз указатель стоял на мистере redente. “Вот это другое дело” – воскликнула она. – “Теперь осталось только повесить ему на шею этот веночек и можно будет со спокойной совестью сказать, что день прожит не зря”. Клешня указывала на медленно колеблющееся изображение человечка в строгом деловом костюме. Однако вместо головы и лица у него была аккуратная надпись "picture not available". -- Эге, -- усмехнулся сам себе Оптимист, -- фочановский анонимус. Забавно, забавно. Другой забавной вещью было то, что исчезнувшая было одиннадцатая отметина вернулась на своё место. Тут Оптимист заметил новоприбывшего. -- Здравствуйте, уважаемый! Приветствуем Вас в нашей компании. Правда, сегодня Вам, видимо, придётся по поститься. Сервировано было на девять персон и всё уже склевали. Ну, таковы здесь неписанные традиции -- первую ночь сидеть голодным и злым. Ха-ха! Оптимист взял неведому зверушку за руку с намерением затащить её в тёплую воду и устроить головомойку. "И что теперь?" Подумал он. "Вот так фокус, в одном из мною видимых миров это, кажеться называеться русский барабан... Нет, не барабан... Как же там? А! Рулетка! Знать бы, что такое на самом деле рулетка...." Он почесал подбородок, огляделся. Залез в мешок, выудил коробочку, открыл, достал трубку. Постучал ей о колено, осмотрел чубук. Достал из коробочки щепоть растения "табак", забил трубку, и закурил. Затянулся, выпустил кольцо, закашлялся. Вытер слёзы. Он редко курил, но - когда надо подумать - он доставал трубку... Такой, безполезный, казалось бы, ритуал, но - как то оно так прижилось. Он вспомнил обстоятельства своего "бегства". После того, как его приняли в Гильдию, за ним было поставлено постоянное наблюдение. Естественно, его не было видно, но - как же он чувствуеться, "взгляд в затылок"... Оказываеться, с их точки зрения - не зря. "А с моей?" Он взял телескоп в руки, достал из мешка мягкую тряпку, заботливо протёр линзы. "Нужно подумать, как я сюда попал? Это ИХ рук дело? Да, умно... А если это не они? Я? Хм... Или просто... Попал?" "Ладно, надо обустраиваться, и что-то делать". А заодно - думать как выбраться отсюда, и передать то, ради чего он и сбежал из каменной башни. Он собрал вещи в мешок, балахон скрутил в "кушак" и подпоясался, и направился в ту сторону, где стоял когда то столик с пловом. В животе заурчало. Optimist:
-- А ты что, сидишь, Чучелко? Звать-то тебя как? И... давай-ка тебя отмоем-переоденем, а то как-то неаккуратно. Оптимист взял неведому зверушку за руку с намерением затащить её в тёплую воду и устроить головомойку. “Эгей бесстыдник!” – возмутилась Монада – “Ты куда это девочку потащил-то?! Разве не знаешь, какой к детям подход требуется? Дайка я займусь ею” – с этими словами она подошла к насупившемуся чертенку и сказала: “Можешь хоть целый год не мыться. Мне то что, правда я хотела тебе новый наряд сшить, какой пожелаешь, но как-то не хочется его марать об такую грязнулю. Что ты говоришь? Откуда я материал возьму? Да хоть бы у Звездочета ‘одолжу’. Нечего ему тут в балахонах разгуливать, когда другие в лохмотьях прозябают”. Monada:
Optimist:
-- А ты что, сидишь, Чучелко? Звать-то тебя как? И... давай-ка тебя отмоем-переоденем, а то как-то неаккуратно. Оптимист взял неведому зверушку за руку с намерением затащить её в тёплую воду и устроить головомойку. “Эгей бесстыдник!” – возмутилась Монада – “Ты куда это девочку потащил-то?! Разве не знаешь, какой к детям подход требуется? Дайка я займусь ею” – с этими словами она подошла к насупившемуся чертенку и сказала: “Можешь хоть целый год не мыться. Мне то что, правда я хотела тебе новый наряд сшить, какой пожелаешь, но как-то не хочется его марать об такую грязнулю. Что ты говоришь? Откуда я материал возьму? Да хоть бы у Звездочета ‘одолжу’. Нечего ему тут в балахонах разгуливать, когда другие в лохмотьях прозябают”. Воздух сгустился, и из пустоты с легким хлопком вывалилась Маргарита. - Дьявол, врядли я когда либо освою исскуство телепортации - потерла бок и погрозила пальцем Оптимисту - Отмоем, помоем, переоденем. Ай-я-яй, дяденька, складно говорите... -Здравствуйте. Марго, зря вы так. Я ей советовал поплескаться, но... Человек должен быть чистым! Здоровье, знаете ли. Не только вы тут старше чем выглядите (он подмигнул). -Семён, как этот столик-едотворец заказы принимает? Звездочет выглядел уставшим и осунувшимся. Чего-то я голоден. Optimist:
-- А ты что, сидишь, Чучелко? Звать-то тебя как? И... давай-ка тебя отмоем-переоденем, а то как-то неаккуратно. Оптимист взял неведому зверушку за руку с намерением затащить её в тёплую воду и устроить головомойку. -Аааааа!!!!! - внезапно завизжала Ника, с явным переходом в ультразвук, демонстрируя оптимисту, что легкие у этой "неведомой зверушки" здоровые и вполне себе вместительные, - Не надо меня, дяденька, в воду!!!! Аааааа!!!!!!!!!!!!!!!! Павел Павлович приосанился, немного втянул живот и принял самый горделивый вид. Вот только к делу приступать не хотелось. Да, хотелось показать себя в обществе, а не возиться на ложе любви! Это успеется. Обладатель такой замечательной самки, определенно, имеет больший вес в обществе, нежели прежний Щукин. Потому он отвлёкся от корсета и насмешливо обратился к горе-вояке, который из всех самочек выбрал себе самую мелкую: - Голодный и злой, м-да?.. Молодой человек, я, конечно, не ханжа, но позволю себе заметить, что вы неверно представляете себе моё положение. Весьма неверно. |
||
|