|
||
страницы: последняя Achilles:
...Пусть павший Гектор, воин не из худших, станет жертвой нашей Посейдону! На "клич" из-под разрушенного храма Афины резво выбежал трехметровый бойцовский ротвейлер, странно сытый и как будто довольный, слишком довольный, чтобы по обыкновению с ходу бросаться на смертных. Может быть, дело было в самом Ахиллесе. - Гав-гав! - как бы приглашая, дружелюбно рявкнула мохнатая громадина. - Гав-гав! - и часто оборачиваясь на героя, пошла к обломкам. - Да черт с ним, запирай скорее! Эти греки они же тупые, - отозвался собеседник. Что-то глухо стукнуло о камень. Псина как ни в чем не бывало продолжала заигрывать с Ахиллом, невольно увеличивая круг зрителей. "Там и тебя покормят!" - как бы кричали блестящие от удовольствия глазенки ротвейлера. Achilles:
- Что за отродье? И морда-то какая - вылитый троян (так называли мирмидоняне меж собой троянцев). Предчувствие предстоящего подвига защекотало где-то в пятке, и Ахилл, взяв копье наперевес, направился за псом. Мирмидоняне, повинуясь его жесту, сгрудились позади и замерли. Захлебываясь от радости, Гектор спрыгнул куда-то вниз и заскреб мощными когтями в камень, маскировавший убежище выживших троянцев. Ответом ему был звон доспехов: троянцы в спешке готовились к последнему бою. Через 10 минут могучий воин со скрипом откинул толстенную железную дверь, вроде как хотел выйти, но затем неохотно уступил место в узком ходу сыну Приама Парису. Тот, спотыкаясь на лестнице и чуть не падая от тяжести брони, в безуспешных попытках сохранить достоинство сына царя кое-как построил отряд из 30 воинов. Затем вышел вперед к Ахиллу с удивлением на обреченном лице. - Да, но... Я же в тебя стрелял, ты не помнишь? - растерянно промямлил он. Elpenor:
Эльпенор встал и с удрученным видом взял у незнакомца сверток с тем, что в будующем назовут гамбургер. Последний раз Эльпенор мыл руки когда мама провожала его в первое плавание, и по этому лакомство сильно отдавало землей и древесиной. Эльпенор брезгливо произнес: - Таким и корову кормить стыдно. Никакая это не манна небесная, ты бы мне еще в блюдечко плюнул, а потом сказал что это кровь Зевса! При чем тут кровь Зевса Эльпенор не знал, но фраза ему понравилась Гектор учуял мясо и уже угрожающе смирно сидел возле Эльпенора с ожиданием в глазах. Даже язык не высунул: суровый пес знал, лизоблюдство - удел мелких чучел вроде чихуахуа и болонок, а он сам себе хозяин и всегда право имеет. Просто проще попросить, чем убить и отобрать - потом хлопот не оберешься. Все эти вилы, "ловите оборотня!", Ван-Хельсинг... "Брр..." - подумал пес. Achilles:
Мирмидоняне за спиной Ахилла радостно осклабились и принялись бряцать железом, поспешно изготавливаясь к битве. - И что с того? - вглядываясь за спину задохлику, словно бы выглядывая кого-то, поинтерсовался Ахилл, игнорируя прозвучавший вопрос. Кто в него только не стрелял... И что теперь, каждого помнить? - Что говорить? На копья их! - закричали позади мирмидоняне, воинственно потрясая оружием, но тут же замолкли, повинуясь жесту предводителя. Ахилл крутанул копье в руках и сделал шаг вперед. - Ты поединка хочешь или так помрешь, от страха? Твой город пал, паденья и тебе не избежать, конечно, если ты не выберешь судьбу раба, спася тем самым жизнь свою и тех, кто за тобой столпился... Поистине, загнанный в угол смертельно опасен. Доблесть и бесстрашие озарили лицо принца, не вполне владевшего собой в такой непростой ситуации. С побледневшим лицом он бросил влево свой щит, перекатился куда-то вправо от Ахилла, выхватил лук и стрелу, воткнул ее в землю и вставил в тетиву. Все было проделано быстро и исключительно профессионально, призванный отвлечь, щит даже продемонстрировал в воздухе мертвую петлю. - Не умрешь как человек, сдохнешь как собака от столбняка! - фальцетом выкрикнул Парис и выпустил стрелу в пятку врага. Achilles:
- Короче, хватит бузить, Приамыч, - Ахилл отобрал у Персея лук и разломал его нафиг. - Отвечай, где Елена? За то дарую тебе быструю и легкую кончину. - Да? Знаешь, я думал, ты предпочитаешь мужчин, - сдаваться Парис не собирался, но поглумиться перед смертью над самим Ахиллом, оскорбляя его лучшие чувства, счел за неплохой конец. - Да что там, я даже ревновал его к тебе, как вспомню: вижу его, молодого и красивого в твоих доспехах, и сразу представляю рядом с собой связанного, и я его так по попке, а он "Отпустите! Отпустите!", а я ему "Да что ты в нем нашел? Он же бессмертный, он тебя все равно бросит!" и еще по попке... - царевич с трудом сдерживал отвращение, - Слушай, а давай, я тебе Елену, а ты скажешь, где закопали твоего Патронуса? XAPOH:
- Еще один из Аидова царства пожаловал. Сейчас по второму разу друг друга убивать начнут... Точно Керберу замену пора подыскивать... Эй псина! А ты-то из живых? Тебя твой собачий Харон за твой собачий Стикс к твоему собачиму Керберу еще не отвозил? "Живой вроде," - вопросительно глянул Гектор на перевозчика. В Стикс его возили несколько раз, но Цербера пес ни разу не увидел, потому что возили его туда топить. Ясно, чем все заканчивалось: приходилось в одиночку с горой на шее выплывать наверх. Цербер был мерзким младшим братом Гектора и частенько получал от него в детстве, пока не связался с одним алхимиком, который вырастил ему две головы впридачу к старой и научил дышать огнем. Тогда он выжег Гектору всю шерсть и сильно покусал. "Вы, я смотрю, плавать собрались", - убежденно смотрел Гектор на Харона, - "Можно и погрести, в крайнем случае поплывем на мне, если гроза или шторм". XAPOH:
- Плавать! По мору не плавают, по морю ходят - Харона как владелца судна, хоть и малокаботажного и легкотонажного, покоробило. Так вот, ходить - да, грести - на то рабы и паруса есть. Лодочник покосился на деревянную лошадь из которой раздавались блеяние, кудахтанье и мат, бережно привязаную к корме триеры. Я гребу в исключительных случаях и исключительно ради клиента. Вот если доведется со мной плыть можещь считать, что гребу я персонально для тебя и случилось с тобой тоже что-то экстраординарное. Веришь, на меня еще никто не жаловался. Траурная гребля - это тебе не просто веслом брызги поднимать. Искусство. Хотя честно скажу, собак я еще не возил и не собираюсь. Ротвейлер даже и не знал, расстроиться ему или обрадоваться. Поплавать с Хароном - это же такой экспириенс! Такая редкая возможность дается только раз в жизни. Но, с другой стороны, к Церберу ему ну очень не хотелось, кого там у этого беспредельщика Аида волнует какой-то пес, пусть и трехметровый, загрызет всеми тремя челюстями. "Харон плавает только по одному маршруту?" - озабоченно глядел Гектор на перевозчика. Ни кто где "ходит", ни специализация Харона на людях пса не волновали. В конечном счете мощная псина могла и в хозяйстве пригодиться. Achilles:
Ахилл тупил. Юродствующий Парис вызывал смешанные чувства: с одной стороны - красив, с другой - невразумителен. - Патрокл был мне братом, но тебе-то что в его могиле? Ты думаешь, тебя позволю рядом схоронить? Нет, не позволю! Твой обнаженный труп я к колеснице привяжу и протащу три раза вокруг Трои, а после вороны его на части разорвут! Сражайся же уже! Умри подобно мужу! Ахилл решил, и скинов в руку со спины щит, изготовился к поединку. - Омнибус! - от толпы отделился огромный троянец, обвешанный оружием разного калибра. Парис вынул самое большое копье, надрываясь, поднял обеими руками и швырнул в Ахилла. На полпути копье упало, да еще поперек. Отряд Париса катался от смеха по земле. - Ладно, парень, мы пошли. Мы не с ним! Найдется ли на ваших кораблях место и для нас? - последние слова были обращены к Ахиллу. Обозленный, Парис достал небольшой красивый меч, взял в руки щит, встал в стойку. Глаза горели отчаянием загнанного волка, ожидавшего последней капли, чтобы растерзать врага или позволить ему растерзать себя. Achilles:
- Ну ты чего, Приамыч? Я же размажу тебя, даже глазом не моргнув. Что гордости мне в том, что сопляка легко так одолею? Твой брат еще неплох так был, но ты-то... Давай-ка ты сбежишь, а я тебя, как будто бы, не догоню. Типа ты ранил меня в ногу, и я немного охромел. Тебе - позор и жизнь, а мне мараться не придется. Беги, Парис! Беги! Ахилл взгрустнул. - Чего-то в душу лезет мне сентиментальность. Конечно, слишком странным был женоподобный Парис, таких воинственные троянцы всегда держали на километры от войны, и даром что царя сын. В тыл, все хромые, косые и просто сильно неуклюжие - все в тыл. Еще и фальцет этот, не, нечисто дело было. - Ладно, я проиграла, - смиренно произнесла Елена, с трудом снимая броню, - ну ты сам должен понимать, какой ты ублюдок, Ахилл. Теперь я тебя прощаю, давай мириться? - не то чтобы красавица, но вполне еще ничего, Елена грациозно подплыла к герою и с милой натянутой улыбкой из тех, которые и не сразу распознаешь, протянула ему руку. Высматривая потихоньку стилос, естественно. Исполненный достоинства, Гектор как бы невзначай прошел по голове только проснувшегося подонка перевозчика, который так смело его проигнорировал, мимо торгаша славянской наружности прямиком к прикидывавшемуся слепым писаке - сплошные парадоксы, отметил про себя пес, впрочем, несознательно. "Славяне - ведь они что?" - рассуждал Гектор, тоже несознательно, неспешно переступая через чьи-то головы и конечности, - "Они щедрые, мужественные и добродушные. А этот... "Садко помнит, что первым пунктом - мародерство и прочие ништяки." " Садко оценивает зад попаданца..." "Садко...терроризирует баб." Наверное, немец", - решил пес, резюмируя на выходе теперь уже сознательно. Иностранцы здесь не в почете, пес будет иметь в виду и этого. На всякий случай. Гектор уселся рядом с Гомером, рассчитывая услышать что-нибудь исключительно ласковое в свой адрес. Поэт все-таки, а значит, должен любить природу. Achilles:
Ахилл из разведки вернулся хмурым и трезвым. - Не по-геройски это, когда девы о свершениях не узнав, бросаются на шею... Я им - я Ахилл, победитель... А они - нам пофиг, и вино в бокал все льют и целоваться лезут... Какая черная неблагодарность! Критическим взглядом оценив положение на берегу, Пелеид задумался. Задорно носящийся по песку кабан навел на нехарактерную для героя мысль: - Вот интересно, а если пищи той и дев отведает не человек, а скажем, зверь иной, то что с ним происходит? И пищи, и дев, и дев в качестве пищи (как бы подсказывая героям выход) отведал суровый ротвейлер, обломавшись с ужином. Не клещами едиными, да. На человека надейся, а сам не тупи. Искупался на берегу, попускал на радостях пузыри и смело потрусил к новоявленному творению животного мира. К свинье. Обнюхав надлежащие места, Гектор решил поиграть. Легонько толкнул свинюшку в бок и опрокинул, а затем со всей прыти бросился бежать. страницы: последняя |
||
|