Игра ship1. Стенки игрока Kevorkian, страница 2

На главную страницу Правила игры FAQ Список игр Ник-лист Архив Форум

Ходы: 0

Misha_Masha:
Маша застряла в двери. Ну бывает. Шестнадцать дополнительных кило это вам не шутка. Доктор там что-то разбухал по поводу лишнего веса, но Маша так ему и отрезала: ее ребенок в тесноте сидеть не будет! Хочет большой аквариум - будет ему большой аквариум! Конечно, ноги отекали и вот сейчас, почти сорок минут торчать в дверях, было неприятно, но маленький потом скажет спасибо. Чтобы не скучать, Маша достала блокнотик и мелко вписала: "Саша. Не Сережа". В скобках добавила: отдать паука. Подумала и приписала еще мельче: забрать обратно шкафчик.
Помассировав живот, Маша все же протиснулась в дверь и тяжело потопала на палубу, где делили ЕЕ сундук.

- Маша, - профессиональным тоном системы "Следующий!" окликнул женщину Кеворкян. - Вы бы все же нашли пяток минут между оценкой цветоделения брошюры, мельтешить по палубе и вытаскивать клады из пучин морских да зашли бы на осмотр. От отеков я вам мочегонное дам. В самом деле, вы что, меня боитесь что ли?

Misha_Masha:
Маше до сих пор было слегка боязно, но назревал важный вопрос и решить его мог только доктор. Она выбрала людное, хорошо просматриваемое место, и подошла к Джеку:
- Доктор, а как вы относитесь к гениальности? Это нормально, как по-вашему, или вроде болезни? Врачи с этим борются? Лечат? Или можно?

- К гениальности отношусь резко негативно. Но не стоит пугаться - это довольно хорошо изученный комплекс симптомов, не то, что хрипячная чесотка Меланезии или злокачественное варикоцеле. - теплым ламповым голосом ответил он. Пациентка шла на контакт и это радовало. может быть дело в том, что он рассекает просторы Атлантики в гражданском, а нужен официальный халат и кипятильник, то есть стетоскоп на шее? - К сожалению, современная медицина еще не научилась диагностировать ее in situ, но всегда существуют методы корректировки после и в течении наблюдения. Методы разные, в зависимости от объемов излишней гениальности прибегают к хирургическому вмешательству (например - лоботомии), фармакологическому лечению, либо паллиативным методам в случае безнадежно гениального ребенка.

Уже на ранних сроках беременности можно прибегать к профилактике гениальности у будущего ребенка - тяжелые наркотики-опиоиды, барбитураты, алкоголь и проч. и проч. помогут вам в нелегкой борьбе с.

Если же вас в принципе не устраивает стать матерью хоть сколько-нибудь одаренного ребенка, то, как говорится в одном анекдоте:
- Тут-тук.
- Кто там?
- Это я, доктор Свечкин, принес краниокласт для вашего мальчика.

Джек выдержал паузу, пожал плечами и улыбнулся.
- Да. Редко кто смеется, профессиональный юмор. Джеку все так же хотелось питаться. Полумифический Фукс, не раз упоминаемый капитаном, не оставил никаких следов пребывания, на камбузе было хоть котом покати. Лордовы консервы как бы НЗ, но если ничего не найдем до вечера... Как там говорил котейка? Мийааау?

Сильнее, чем кушать, Джеку почему-то захотелось обнять Джереми. Крепко-крепко обнять и, может быть, немножко поплакать. Аккуратно придерживая за уши.
Но все же желание культурно питаться, эта нелепая социальная корочка сознания - она превозмогла всякие атавизмы.

Как бы желая это опровергнуть, подсознание опять подсунуло кустодиевскую Цой в окружении фруктов, чая с сахаром вприкуску и внакладку, крендельки, пирог с тмином... Сглотнув вязкий ком нахлынувших рефлексов, Джек постарался переключиться на Брюллова (уважаемого et cetera) и, не открывая широко закрытых глаз, вздрогнул ноздрями:

- Цой, девочка моя. Ну и остальные тоже. Я пойду на разведку. То есть на рыбалку. Механизм такой - привязываю веревку к лодыжке.. Что? Конечно своей. Вы слишком молоды и прекрасны, Снегурочка, боюсь пропорет бочину нашему "Титану", а насчет беременных, детей, животных и единственного капитана - объяснять, надеюсь, не надо.
И за борт вместе с веревкой и лодыжкой. И титановым лордовым ножом. А за бортом у нас акулы. А это, между прочим, не только ценный плавник против рака, но три-четыре центнера высококалорийного мяса. Ну и там бусики из зубов, если получится.

Ах да, чуть не забыл. В какой-то момент времени, когда я почти уже закуска, но далеко еще не десерт для этих хрящеворылых - вы меня дружно вытягивайте. Надеюсь, у нас все получится.
Если что - я был остракистом.

И он удалился морально готовиться с веревкой к наветренному борту. Хорошо, что корабль был старый и бугристый в разных мистах. Взбираться по борту ультрасовременного трансатлантического лайнера получилось бы разве что у геккона, но никак не у доктора в костюме акулы. Еще немного, еще чуть-чуть. Сильные пальцы молодого хирурга, дрогнув от напряжения, вцепились в перило.. с усталым вздохом "мама моя родная" и влажным шлепком о палубу - утомленный акулами Кеворкян, встречайте.

А все, натурально, унеслись питаться элитными парижскими консервами.
- Нет, оно и понятно. - ворчал под нос доктор, снимая с себя акулу и аккуратно препарируя. - Глутамат натрия, да и я немного с этой рыбалкой подзадержался. А все потому, что в падении приложился об открытый иллюминатор - вот, шрам теперь будет. От правого виска к левому колену.

Но все же лордячьих...
Самка собаки этот Джереми все же. Титановый нож! Вес человека! Отвратительная заточка, жуткий баланс и рукоятка как соплями помазана. В самый ответственный момент нож выскользнул и пришлось добывать акулу путем тампонады дыхательных отверстий собой. Отличный пилинг пяток желудочным соком, кстати, надо будет статью написать.
И фал он не тот, Снегуронька, обрезал. Не яхтенный фал, нет-нет. Ладно, aut nihil, aut bene.

Так вот, лордовьих, говорю, запасов надолго не хватит. Не надо бурных оваций, не надо. Крысу ценю и уважаю, шпагат уважаю и ценю, ешьте мое мясо, то есть акулье, конечно. Акулий Gluteus Maximus - автрак чемпионов! А можно и зажарить.

И что у нас там на повестке дня? Снегурочка, позвольте вам напомнить, что куда мы плывем - вопрос риторический системы "Чернышевский" до тех пор, пока мы как кусок буээ мечемся по воле ветра и волн то гальюном назад, то кормой вперед. Надо двигательных мощностей, как это будет по-русски - двигло надо?
Парус, дизель, да хоть архимедов винт - без разницы. Андестендбл? - По бим-бом-брамселям! - согласно кивнул Кеворкян и вразвалочку, поигрывая стетоскопом, направился к каюте Маши. - А зачем вам ведро бинтов? Ну что ты будешь делать - опять разброд и шатание по палубе. А так же народная пароходная забава - битье баклуш. Акулу им поймал, разделал, осталось приготовить и сбрызнуть лимоном, подавать к столу с белым вином. Не говоря уж о акульих хрящах в плавнике невиданной целительной силы (сильней только болюсы хуато, да и то не все).
Энд соу вот? Плавник и ныне там.

Кеворкян забежал в свою каюту за бинтами (попутно дописав на поддверной записке "Это точно не я! Дж. Кеворкян"), подхватил одной рукой ведро с болтами, другой - с бинтами и поставил перед капитаном, мол, нате, смотрите не перепутайте.

А пока вы будете фарватер по-сталкерски (надо ли говорить, как относился доктор к Стругацким?) будете искать - я в медотсеке. У меня трое пострадавших - гиперактивный мальчик и анцесторы его. Мальчонка что-то вчера не то вскрыл и спер у лорда нашего, тот ведь работал с какими-то жуть вредоносными субстанциями, а Саше хватило ума притащить это в каюту.
В результате - три полутрупа, уж не знаю что и делать. Симптомы неоднозначны, можно предположить и холеру, и лучевую болезнь в тяжелой форме, а может руки после гальюна не мыли. Но состояние тяжелое, близкое к критическому. Постараюсь облегчить страдания.

Так что я внизу, не беспокоить. Возможно, до утра.

И, хмуря лоб, доктор спешно отбыл делать промывание всего пострадавшим.
С ведущего вниз трапа донеслось только назидательное "Мойте руки!" В своей асептической каюте, что семи футов под крюйт-камерой, пришел в себя доктор Кеворкян. Судя по тому, как болела голова и пакостно было во рту - выходил из себя он качественно, с размахом, хлопнув дверью сознания напоследок так, что чуть не сорвал с петель.
Тяжелым взглядом оглядел помещение и себя, приступив к реконструкции событий. Терять волю к победе и память было не в докторских привычках.

На столике лежал принайтовленный бинтами (чтоб не сдуло и во время шторма чтобы тоже) томик многоуважаемого Булгакова, заложенный на "Записках врача" шприцом Жане, вещи из каюты Джереми и ампутационный скальпель в потеках масла. Предплечье правой руки туго обвивала подвязка в застывшей изморози кружев. Локтевой сгиб испещрен крестиками.

Корабль слегка накренился, скользя по гладкой спине волны, доктор не удержался на краю кровати и вспомнил все об пол. Несколько мгновений он лежал, придавленный грудой воспоминаний о вчерашнем и несвежим бельем. Итак...

Семейство действительно сильно пострадало от неизвестной жидкости канувшего в акулу лорда. Кеворкян, в перерывах между семиведерными клизмами и поддерживанием руками гематоэнцефалического барьера пытался разобрать, чем же они отравились, но проклятый аматор вел абсолютно безграмотные записи. Гомункулюс! Черт, это еще не ужас-ужас. Самый забористый рецепт в "лабораторном журнале" Джереми звучал примерно так:
"ЛЭВИТАЦИОНЫЯ МАЗЬ (со слов дворника Никифора): В семь минут пятого нечетного вторника месяца, в названии которого присутствуют буквы "р" и "ь" взять восемь унций перхоти девственницы, истолочь в ступке горного хрусталя, напевая "Хава нагила" и стоя (нагишом) правой пяткой на высушенной плаценте тасманского дьявола лицом в сторону Припяти, разбавить спинномозговой жидкостью начинающего хирурга до консистенции домашней сметаны. После чего поставить в тень и дать настояться три месяца. Мазать на енк [неразборчивое пояснение курсивом], летать в новолуние. Срок годности - два полураспада цезия-138. Примэчаниэ: бэз примэчаний."

В общем ни от чего лечить, ни чем - было непонятно. На свой страх и риск доктор составил ядреную смесь из ферментов, экзотоксинов, мази Вишневского и обезболивающего, которую ввел пострадавшим per rectum и, поскольку он сам подвергся косвенному заражению - себе тоже.
Как ему показалось вначале, "эмульсия №5" (как он назвал состав) совсем не подействовала. Затем у больных наступила фаза кажущегося улучшения - прекратились судороги и постанывания, лица приобрели нормальный, а не светящийся зеленоватый оттенок - которая продлилась минут пять. И, увы, за этим наступил почти мгновенный коллапс всех функций. Как говорили в интернатуре - пульса нет, дыханья нет и давленье сто на двести.
Бледнеющий доктор, которому также было не вери вэлл, поспешил привести тела в подобающий вид - обмыл, переодел в чистое, накрасил, залакировал. Практически сразу после этого он потерял сознание. Последней мыслью была молитва Асклепию (если он есть) о защите не пострадавших пассажиров корабля.

Наверно, Асклепий решил не убивать доброго Джека Кеворкяна, но выписать ему приличную дозу факитола в суппозиториях. Спутанное сознание доктора, скользившее летучей рыбкой по волнам реальности, то выныривало на поверхность, то проваливалось в пучины бреда.

Доктор на руках подтянулся к верхней ступеньке трапа, ведущего на палубу и наблюдал, как семейство оживших (?) зомби (??) какое-то время терроризировало публику. Пассажиры, казалось бы, не замечали ходульности и неестественных движений трупов, не обращали внимание на спутанную речь и стремительное колорирование в красный и кирпичный. Джек хотел было предупредить Цой, которая сидела на палубе и привязывала к болтам длинные ценники "сто пицот рублей в гривнах", но изо рта у него вместо крика вылетела стайка колибри. Тем временем к девочке сзади подкрадывалась отреставрированная семейством зомби шестерка с надписью по всему левому борту - "Christine". Доктор из последних сил вскочил и вонзил рог единорога где-то между картером и шрусом...

После этого началось вовсе несусветное, но милосердное сознание сохранило только жалкие отрывки.
Вот обнаженная Снегурочка готовит еще живую акулу по рецепту из "Моби Дика", а та говорит ей человеческим голосом - "лучка добавь, лучка!".
Вот Маша, смеясь, сама себе делает кесарево при помощи штангенциркуля и из нее, разрывая мать надвое, появляется розовощекая копия капитана, спина украшена татуировкой "Homunculus ignoramus et ignorabimus", шрифт Тахома, восемнадцатый кегель.
За носовой пристройкой кот превращается в дракокота, отпуская себе шикарные шерстистые крылья. Он вылизывает себе светящуюся синим мудлохару и мурчит на санскрите.
А вот и сам доктор видит себя со стороны - он ходит по трюму, бьется хрустальной головой о бимсы, созывая крыс на пир. Крысы приходят к нему и объедают его сырное тело до хрустальных костей. Доктор вальяжно декламирует при этом эпиграф к "золотому жуку": "Глядите, хо! Он пляшет как безумный. Тарантул укусил его!".
Потом прополз зеленый ми-минор! Потом захрюкотали зелюки!! ДЫР БУЛ ЩИЛ!!!

И тишина..

"Как хорошо быть живым!" - подумал доктор, докуривая карандаш на изумрудном унитазе. - "И полностью здоровым!"
Здравствуй, новый день, я рад тебе. Горестным взглядом сопроводив мелькнувший мимо термометр (ох я этому усатому-полосатому припомню ценное имущество разбазаривать), Джек обратился к капитану, но тихо и на ухо.

- Кэп! Есть мнение (и не только мое), что пока у нас все через корму - порядка на корабле не будет, кэп. Корма - она для другого приспособлена, а не чтоб плыть. Гидродинамики никакой, гипертрофия волн и повышенная потливость ваших сильных рук от чрезмерных усилий. Ну да не мне вам тянуть кота за хвост. Как это что предлагаю? Да вот третий раз подряд уже наверное - прах к праху, гайки к гайкам, аллотропическая пересадка двигателя там, поворотники еще ничего. А все остальное - в утиль.
Ну сами подумайте - загазованность - раз. Незакрепленный предмет с самомнением на палубе - два. И вообще бунт машин какой-то временами, Азимов (весьма уважаемый человек) - он не одобрил бы, нет.

Кстати, девочку не видели? Брюнетка, небольшого роста, большого ума, все время трогательно синеет?
И будущая мать меня тоже интересует, но в профессиональном виде. Как там у нее с наклевывающейся гениальностью? Я буду вояжировать вдоль левого борта целый день - отдых, аэрарий, море per se. Вы ей сигнализируйте флажками если что, что у меня приемные часы с двух до семи.

LLou:
Цой прошла мимо Маши, которую, похоже, тоже одолели сомнения в телеологичности бытия, Снегурочки, которая занималась абстрактным моделированием и размышляла, как бы, если бы. Вдалеке капитан с ВАЗиком решали вопрос о форме и сущности. Цой наплевала на все запреты (про письменные принадлежности родители ничего не знали, но наверняка запретили бы), села рядом с унитазом, который доктор невесть откуда вытащил на палубу, взяла карандаш, попробовала затянуться. Не пошло, видимо, не хватало какого-то дополнительно допинга, который красивый, но жадный доктор оставил только себе. А остальных порадовать?
- А чеширский кот-то низковато сегодня сидит, - заметила она, глядя на Старпомкина, - К дождю, как бы.

Изящно совершив полный изящества поворот фордевинд (ах этот крепкий аэрозоль чаек в соленом воздухе, крюйсы и стеньги, поневоле пропитываешься морской романтикой), Джек отвлекся от мужественного капитана в пользу женственной Цой. Устремив взгляд куда-то в район сакрального отдела ее позвоночника, он наблюдал за процессом траления а-ля Тарковский.

"И все-таки она вертится!" - некстати помянул Джек мнгвжм Галилео, после чего поперхнулся слюной. Откашлявшись, он решил задать пару невинных вопросов:
- А вот как бы как в ваших кругах относятся к раннему началу половой жизни? И кстати о котах - наш-то, правда, он пушист до чрезвычайности?

Cat:
Старпомкин сидел в "вороньем гнезде" и размышлял о бренности всего сущего. А так же едящего, пьющего и, доподлинно известно, не чуждого актам дефекации. Сидеть выше, увы, было негде. Так что дождь был неизбежен. О чем свидетельствовали народные кошаковские приметы - вставший трубой хвост, вздыбившаяся шерсть и наэлектризовавшиеся усы. Прямо по курсу - один к тридцати пяти и ни копейкой меньше - то есть впереди за кормой замаячило что-то темное и большое.

Полууууааааааааааааааандрррррррра! Свистать всех ко мнеааао! Наверх! Кэп, кэп, у нас там за кормой кракен всплывает!

"Твой зайчик написал!" - с чувством подумал Кеворкян на языке идиом. - "Всю романтику испаскудил. Гнездовой кот на судне - к кракену. Надо будет внести в сонники и гороскопы."

- Кот, чтоб тебе тестикулы вылущивали без анестезии тупой кюреткой через заднепоясничный апоневроз в три захода, что у тебя за новости?! Ну, чтоб там обнаружить плывущую на нас стаю канапе с икрой и семгой. Или запас браги за тумбочкой у капитана. Так нет! Ууу, сигнализатор полосатый. Не от твоего ли "Мяяяяяяяяяяяяоуууу! Мяк-мяк!" оно повсплывало, а?
Эх, заземлил бы я тебя - лучшее средство от вздыбившейся шерсти, говорят - пару лопат землицы сверху, да. Нострадамус.

И доктор в сердцах плюнул за борт в тщетной надежде таким образом потопить всплывшее. Рядом в невразумительным кракеном, разглядеть подробности, ТТХ, вооружение и хотя бы количество хватательных конечностей которого кот не удосужился, а доктору было неохота подставлять лоб под присосок, неторопливо, я бы даже сказал - меланхолично всплыла вразумительная кракенова... задница, наверное? Круглая, металлическая, в заклепках. Иногда - огнедышащая. Страшно.

Кракен издавал призывно трубил, приглашающе совершал возвратно поступательные и корабль топить не спешил. Щупальца искательно шарили по палубе.

В сполохах и отсветах, среди наросших ракушек и тины доктор углядел (выглядывая через клюз) бронзовую табличку:
"Кракенъ. Волжскiй автозаводъ. 1834"

- Кэп! - Заорал Джек, перебегая к трубе под прикрытием фальшборта. - Мистер Врунгель!
Насчет вазика - План би. Или гетеро? А может гомо - черт его знает какая у них физиология, симс ту ми, кракен родственную душу ищет, а может быть либидо, отсюда не разглядеть. Вотэва - машина тяжелый, и так и так на дно утянет.
Ну что?! А? Не слышу! Радируйте решение! Что как? Руки заняты? Труба полая, голова полная, азбуку Морзе вспомните в процессе!

Misha_Masha:
Маша прислушивалась к разбушевавшемуся животу, делала успокаивающие пассы и озабоченно бормотала:
- Доктора непременно надо спросить, нормально это?

- Дорогая мама фьючер континьюс! - доктор вовремя обнаружил подкрадывающееся и мерзко хихикающее щупальце, выхватил скальпель и теперь методично слайсал сочную плоть на антрекоты. В прочем, не отвлекаясь от разговора. - Ну как сказать, нормально ли? Суть философский вопрос - что есть норма и что есть уродство. В стране слепых кривой - король, но, бесспорно, он сильно отличается от остальных. Или вот взять особенности плацентарного деторождения - посмотрев на вас любое яйцекладущее согнулось бы в приступе буээ.

Третий глаз, неполное удвоение почек, внутриутробное знание таблицы Брадиса - это все варианты нормы, отклонения, которые можно устранить потом. Вы не переживайте так уж сильно, подберем вашему малышу супинаторы на все три ножки! А на счет Брадиса - пара ударов совковой лопатой и как рукой, как рукой. Поверьте мне.

Чтоб стимулировать музыкальные наклонности, можно сломать отпрыску ноги. Сидишь дома, скушно же, а тут скрипочка... Ну, вы меня понимаете?
А ччерт, скользкое.. Подержите, будьте так любезны, щупальце. Я не могу работать в таких условиях! Где ассистент? Почему не анестезировали?! Во время очередного боя, бессмысленного и беспощадного, доктора не покидала мысль, играющая в бэкграунде все новыми и новыми красками: не слишком ли он поторопился с вопросом про кота? Так бесцеремонно намекать школьнице... Может быть, надо было обождать годика три-четыре. Хотя Рубенс к тому времени вполне уже может покрыться кракелюрами и потускнеть, а итальянский виноград соберут другие, как знать, может далеко не такие нежные пальцы, как пальцы молодого хирурга.

Нет нет, все правильно. Иначе такая девушка может, разочаровавшись несколько раз ногой в своих сверстниках - может решить навсегда заточить себя в келье биофака или посвятить свою жизнь исследованию влияния шипящих суффиксов в поэзии Серебрянного века на труд такелажников Севера.

Джек душераздирающе мило помахал Цой обрубком щупальца и, обмакнув его в натекшую лужу сукровицы, написал на палубе - "Сегодня ровно в двадцать три тридцать семь. К тебе? Ко мне?".
Ему уже дэмн как хотелось этих мягких французких булок и выпить чаю.

А для бесстрашного ВАЗа он решил пожертвовать самое дорогое, что у него было - межпозвоночный диск, отполированный до зеркального блеска.
Доктор подвесил его под зеркалом заднего вида.

"Аутентичность ок" - подумал он. Кеворкян немного полежал в тени фальшборта (эта сторона наиболее безопасна при нападении кракена), приходя в чувство от переполнявших чувств, что Цой таки да. Сердце ёкнуло и сбилось в нелепую юношескую тахикардию. Дал слабину, отвлекся на секунду - и тут же присоском прилетело аккурат в темечко.

Полежал, послушал, о чем дамы гутарят. Да и созрели цельнолитые хирургической стали аргументы, чтобы возразить.

Вот вы, Снегурочка. Целый день в тени были, соблюдая температурный режим. Ненаказуемо. Может, вам даже из тени виднее - аккомодация зрачков, все дела. Но зачем же сразу говорить, что я вот так неправ? Почему бы вежливо не спросить? А я бы вам ответил, что в сумятице боя вы не расслышали. Entre, кот! - это была команда, мол, ударьте, товарищ Старпомкин, двумя засадными полками прямо в середину.
А вы...
Что я, по вашему, пекторальную от трапецевидной не отличу? Ставите профпригодность под сомнение, да? Наводите милую вашему замороженному сердцу тень на плетень? С первого дня терплю ваш харрасмент. Может это из-за цвета кожи, вероисповедания шовинизм такой? Я требую сатисфакции!

Теперь вы, Мария.
Сколько раз было говорено - приемные часы такие-то или доктор там-то там-то, ждет вас к осмотру. Кресло людовиковое для кого полировал? Вы же для всего время нашли - сундуки, дохлого мальчика повоспитывать, музычку послушать - ан только не о будущем чаде и своем здоровье позаботиться. А вдруг у вас там уже раскрытие на два пальца и воды отошли, а вовсе не кракеновкая сукровица по палубе? Нет, я должен за вами по палубе в перерывах между добычей акул и шинковкой кракенов бегать, как Шарик и пытаться пульс измерить!
И чуть что - опять доктор не угодил. Огульно в наркомании вывалять, каково? Да я даже курить бросил!

В общем, обе две май прешесс в тройных кавычках, потрудитесь объясниться. Это вам хоумворк на сегодня.
А я покамест... Цой, душа моя, конечно к вам. У меня белье после вчерашнего еще не поменяли и вообще, там скромное прибежище холостяка, даже лифчик повесить некуда. Доктор, утирая скупую мужскую слюну рукавом и нетерпеливо оглядываясь в сторону кают, терпеливо и с пониманием выслушал прощальную речь героя. Ни возражать, ни соглашаться не стал. В загробную жизнь он не верил, зато верил в справедливость и силу человеческого разума. Что еще раз доказал автомобиль, отдавший свою, скажем так, жизнь за человека.

Но вот утихли плески и стоны, осел дым, копоть, кракен в обнимку с шестеркой канул в пучины океана, оставив на воде только круги и лужу спермацета.
- Requestat in pace. - пробормотал голов, понурив голову.
Потом всхапнул и леопардовым скоком ринулся вниз.

Черт, как же здесь темно! Как у афроамериканца в альтернативном конце туловища! Ну вот, теперь палец посинеет и распухнет, а, может, и ноготь сойдет. Но вот - заветная дверь. И не заперто! Одно из двух - или это мерцательная аритмия, или я волнуюсь, как мальчишка!

Чуть скрипнула осторожно отворяемая дверь. Обычная каюта, полуторная кровать с бортиком, бриз колышет тюль над открытым иллюминатором, плеск волн и живущих своей жизнью отрубленных тентаклей.. В каюте темно, но - млечное свечение тела под легкой простынкой. Завораживающий абрис плавных линий, полунамеками, полутонами, мягкое кьяроскуро. Она прелестна. Она спит. Или просто... К черту сомнения!

Джек делает пару осторожных шагов, по пути стягивая через голову рубашку. Рука скользит по бедру вверх.
О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!
Только замерзла слегка, наверное.
Он, наклоняется, касается губами шеи, целует мочку уха, горячо шепчет, пар дыхания...
Как лента алая губы твои, и уста твои любезны.
Закрыть иллюминатор все же надо...
Ловкие пальцы забрались под простыню, два сосца твои — как двойни молодой серны... Дэмн, как по пояснице тянет все же.
Джек спускается ниже, ниже, разводит руками чуть согнутые в коленях ноги и впивается поце...

Ой! Што факое?! Хови кау! Я примерз!! Джек с превеликим плэжэ выслушал бы и про Пентагон, и про клонирование дедушки, и про Ангар 18 и про все что угодно, если бы не находился в столь щекотливом положении. Ледяной женщине же, похоже, никакого неудобства не доставлял доктор, словно фашист из-за бруствера выглядывающий из ее межножья. Она пространно рассуждала о судьбах планеты, как всегда, не удержалась от шпильки (на сей раз - по поводу библиотеки доктора), а Джек тем временем уже терял чувствительность нёба, глаза еле ворочались, на носу наросла сосулька.

"Говорят, лисицы, попавшие в капкан, отгрызают себе лапу." - обреченно думал Кеворкян. - "Но это же язык. Розовое, слегка пупырчатое средство общения. Как же я без него? Монологи в стиле мим? Кроме того - много крупных сосудов, как это глупо - захлебнуться собственной кровью. Белый снег, серый лед - на растрескавшемся языке... Как там Цой, интересно? Нет, не спать, доктор, не спать! Нужно что-то делать!"

Джек с сухим скрипом салазок по насту зажмурил глаза, набрался смелости и рванул, как Икар к Солнцу, как ракета-носитель "Энергия", как загарпуненный кракен - оставляя клочья обмороженной слизистой и пятнадцать отборных вкусовых сосочков, капая и метя кровью свой след - метнулся он прочь из каюты, чуть не ставшей его ледяной могилой.

Пошел к себе, остановил кровотечение давящей повязкой на основание языка, понял, что какое-то время общаться сможет только языком жестов, взял записную книжку и, написав "Что вы предлагаете? Ке фер? Фер-то ке?", вырвал листик и просунул под дверь Айс-едоры. После чего, шатаясь, побрел на палубу - оттаивать и страдать от боли в обмороженных местах.

CHEFYPO4KA:
Снегурочку слегка удивило, что доктор так долго мерял ректальную температуру, а потом стремительно унесся.
Она встала - и тут увидала ряд красных точек, пунктиром отмечавших отход доктора. Нулевая группа, резус-фактор положительный.
- Боже мой, он же поранился, - догадалась она. Прочла записочку "Ке фер?" и решила: первым наперво, пока пароход еще медленно дрейфует к Антарктиде, надо помочь доктору.
Нельзя пускать кровотечение на самотек, все эти "Врачу - исцелися сам, могильщик - закопайся сам" - полная фигня. Окружающие должны спасать последних профессионалов.
Она оделась, достала из элегантной анизотропной сумочки красивую баночку с бальзамом.

Верный карандаш, немного недокуренный до резинки, оказался под рукой. Быстрым неразборчивым подчерком Кеворкян покрыл листок записной книжки:
"Я бы мог написать вам анекдот про то, как Иванов выиграл в спортлото, но это долго. Температуру? Языком? Ха!
В прочем, я тоже предпочту забыть об этой досадной ошибке. Замнем для ясности.
Мазь без рецепта не приму. Хватит с меня одного любителя подистиллировать, не помыв руки.
Кеворкян.
P.S. В Антарктиду не хочу. Там холодно."
И он зябко поежился.

Misha_Masha:
Маше ночью не спалось. Кальмара было многовато. Вернув животное морю, она принялась бродить по темным коридорам, пробуя дверные ручки и звонко ударяясь о все выступы прижатым к животу подносом.
...
Довольная собой и миром, Маша отправилась дальше.

Еще один листок при помощи лейкопластыря доктор прикрепил ко лбу Маши. Будет смотреться в зеркало - наверняка заметит.

Прием с двенадцати до двух. Стучите.
Кеворкян.

Misha_Masha:
Маша краем глаза покосилась в записку: "Аскарида", а это "хочу" или "мочу"? "Аскариду не мочу?" Коту что ли пишет. Если у животного глисты, нельзя к себе подпускать, но мурлычет же и теплый! Даже гению нравится, затихает. Ладно, дальше читаем. "Одно". Что одно? Про сундук намекает? Ничего не понять! Всем известно, хуже докторского почерков не бывает. Потом будет говорить, мол, прочли неправильно, а диагноз другой был... От консультации решил уклониться, понятно. Доктор, вы мне хоть жестами покажите, мальчик или девочка?

Доктор озлился всем лицом из-за того, во-первых, что Маша чужие записки читает, а в своем лбу записки не видит. "А во-вторых - тройня!" - мстительными возвратно-поступательными жестами дал понять Джек. Потом вопросительно посмотрел, мол, мне что, может еще и по фотографии ворожить прикажете? Или по сосульке? Здравствуй, лакунарная ангина, кстати.

"Не помешало бы кому-то язык вместо меня приморозить. Сначала меня в наркомании обвиняет, теперь кота - в паразитарных инвазиях. Не язык, а помело у бабы."
Но, поскольку все это показывать пантомимой было сложно, он только насупил левую бровь, а вслух ничего не показал. Кеворкян с благодарностью и застывающими слезами принял из теплых натруженных рук капитана комплект флажков. Тут же помахал ими для согрева, показав Цой слово "Вуоршпельхапилио!" и нежно подмигнул правым глазом.
В записной книжке оставалось не так уж много листов, тем более зная склонность некоторых к рассматриванию их в виде карты - надлежало ввести режим строгой экономии. Как знать, когда восстановиться полный объем функций жевательно-лизательного механизма.

На палубе становилось все колдовее и колдовее. И, не смотря на то, что это не Антарктида, это было совсем не по нраву доктору. Как утверждал достойный уважения сэр Роберт Скотт - холод - это единственное, к чему нельзя адаптироваться. Поэтому Кеворкян схватил в охапку одеяло (хватать в охапку Цой было бы амикошонством, да и в какую охапку она бы поместилась эта понимающая с полуслова намеки щупальцем по палубе девочка?) и отправился в свою каюту.

Предварительно помахав флажками перед лицом Маши. мол, опять проворонила часы приема, так хоть анализы в баночке принеси к вечеру. Поставь под дверь капитану, я заберу.

Тепло. Шерстяное одеяло. Ааааауээээ... Доктора неудержимо клонило ко сну.

страницы: последняя 4 3 2 1

На главную страницу Правила игры FAQ Список игр Ник-лист Архив Форум

0.0044500827789307