Игра ostrov47. Стенки хода 1, страница 0

Frank_Sleid:
Френк обливался потом. В груди неистерпимо кололо. Как не крути, а сердце не железное. Боги! Да что боги! Они бессмертны, в отличии от престарелого ветерана войны в Персидском заливе.
Сердце кольнуло, дернуло и свет померк. Последнее, что он видел было солнце, кровавым шаром закатывающее за горизонт...
Френк отправился в страну Вечной Охоты. Не по своей воле, но против судьбы не попрешь...

Frank_Sleid:

Френк отправился в страну Вечной Охоты. Не по своей воле, но против судьбы не попрешь...

looking_glass:
Зеркало подождало ритуального "свет мой, зеркальце", не дождалось и, наплевав на традиции завещало:
-Передаем сигналы точного времени - бип-бип, динь-дон, тирли-тирли-бац. Нет, не наша. Папахен Аресовский что-то с Мойрами не поделил, Мойры плюнули и перестали нитки прясть и резать. Вот такая котовасия приключилась. Арес, Аресушка, может ты с фатером своим перетрешь как-нибудь, он там Мойрам что-нибудь подкрутит, хотя бы хвосты, сначала приделает, а потом подкрутит, и все станет идти как должно своим чередом, а? Аресушка, а мы тебе Хели, а мы тебе вип-показ, а Шапка тебе споет. Нет, споет - это, пожалуй, лишнее.

Rotkappchen:
Шапочка вздыхает. Бедный фатер Олмпийский. Он же к детишкам со всей душой, а они вон как. Мыться не желают даже, стричься не желают. Пойди объясни, что на Олимпе прилично, а что нет.
- Арес, зеркало в утиль никто не сдает. Ты зеркала в психических заведениях видел? Я тоже нет, по крайней мере, в качестве клиентов непосредственных. Не то, чтобы я туда часто заглядывала, но рассказывали. Им, зеркалам вообще удобно. Их в лечебниу не заберут. Куда зеркало денешь? Разве что на остров закинешь или на переплавку. А в лечебницу - ни-ни. Так что мы ни в утиле, ни в лечебнице быть не можем.
- И вообще, - Шапочка твердо намерена добиться конкретного ответа, - Арес, может фатер про добрые дела иронически сказал? Может, он на самом деле ждет, когда ты повзрослеешь и наконец станешь богом войны уже? Давай мы тебя перевоспитывать будем. Про добрые дела забывать, конечно, не стоит. Хелечку на солнце выманивать, выманивать.

Frank_Sleid:
Френк обливался потом. В груди неистерпимо кололо. Как не крути, а сердце не железное. Боги! Да что боги! Они бессмертны, в отличии от престарелого ветерана войны в Персидском заливе.
Сердце кольнуло, дернуло и свет померк. Последнее, что он видел было солнце, кровавым шаром закатывающее за горизонт...
Френк отправился в страну Вечной Охоты. Не по своей воле, но против судьбы не попрешь...

Apec:
Арес упер руки в боки и грозным взглядом посмотрел сначала на зеркало, потом на Шапочку
-- А чё это вы меня как батину часть воспринимаете?! Ась? Я, меж прочим, полноценная личность! - Арес поставил ногу на камень и расправил плечи - ну просто бог войны. -- Осточертело мне быть богом войны! Я может хочу пить, курить и морально разлагаться!
-- Ну что, фрёйлен, пошли твоего волка на лыжах искать, а то ты мне всю плешь проела с ним. Я уже готов тебе всё чё хошь найти.

Apec:
-- Френки, волка пошли искать. Тут дело на миллион. Женщина просит, так что ты это дело брось, надо серого ей найти, ни то она страдать будет!

Apec:
Арес упер руки в боки и грозным взглядом посмотрел сначала на зеркало, потом на Шапочку
-- А чё это вы меня как батину часть воспринимаете?! Ась? Я, меж прочим, полноценная личность! - Арес поставил ногу на камень и расправил плечи - ну просто бог войны. -- Осточертело мне быть богом войны! Я может хочу пить, курить и морально разлагаться! А чё вы думаете батя мой не гулял! Еще как гулял. Давайте смотреть правде в глаза богам до смертных нет никакого дела, так что верить, что потом за плохое кому-то воздастся полнейшая туфта, вот так вот. Самим надо пойти и зубы обидчику выбить. По сему докладываю: батя может и послушает нас и может даже глянет, только сначала он поржет, а потом, может быть, если у него настрой будет чё-нить сделает, ну например шторм с грозой и молнией. Это он завсегда, это он мастак. - Арес замолчал и снова сделался таким несча-а-астным.
-- Ну что, фрёйлен, пошли твоего волка на лыжах искать, а то ты мне всю плешь проела с ним. Я уже готов тебе всё чё хошь найти. И зеркало возьмем, чтоб если враг нагрянет, мы ему в глаза свет отразили солнечный.

Rotkappchen:
- И вообще, - Шапочка твердо намерена добиться конкретного ответа, - Арес, может фатер про добрые дела иронически сказал? Может, он на самом деле ждет, когда ты повзрослеешь и наконец станешь богом войны уже?

Rotkappchen:
- Прям вот совсем что хочу? - алчно и одновременно восхищенно ахает Шапочка, отрываясь от примериваний на искусственное дыхание, - След лыжный с обломком волка мохнатый видел (от пары косых взглядов на мохнатость Шапочка все же при этом не удержалась), а мохнатый в голодном обмороке. Он мне только сообщить успел, что "там - жрать", а дальше не договорил. Ветерану плохо, транссексуальных забав не выдержала душа поэта, ветерана бросать нельзя. И куда мы пойдем? Надо их в чувство привести и тут же ответственность возложить за срыв операции. А, нет, это я все время порядок путаю. Сначала ответственность возложить, пока они не возражают, а потом в чувство приводить. А потом они, чтобы загладить вину, разумеется, участвуют в операции с удвоенной силой. У нас в ведомстве так все делается. Кроме того, чему на пирожках обучают.
Заодно Шапочка решает и любопытство удовлетворить:
- А что, бог войны не может пить, курить и морально разлагаться? Как у вас с этим строго, все-таки. А что у Зевса по прейскуранту за моральные разложения полагается? Пожизненный остров с гвоздями?

looking_glass:
-Тогда уж луну, ночь на дворе, в смысле, вокруг, - поправил голос из зеркала, - А мы тебя, Аресушка, не как батину часть воспринимаем, хотя ты, конечно, отчасти его часть, некая, так сказать, малая часть его в тебе есть, правда несколько выросшая. Хихи. Мы тебя как полноценную прекрасную душевно и привлекательную внешне, ты повернись, повернись в полупрофиль, ты так мужественнее отражаешься, воспринимаем. Просто, у тебя с фатером твоим контакт, пусть и несколько разлаженный, а нам до Олимпа как до Шварцвальда без лыж и волка и Хели в таблоидах.

Anika:
-- Послушай, Арес, я к тебе в последний раз. Матрона в шапке речи молвит верно. Довольно Бахусу дарить своё внимание.
Аника подошёл сзади и положил на плечо Красной Шапочке тяжёлую широкую ладонь.
Тут он увидел распростёртого на земле Френка.
-- Кажись, отбросил наш оракул эндромисы. Осталось закопать или предать огню.

Apec:
-- Во время идет, а! Только встал, а уже опять ночь, - Арес протер глаза. - (Непечатный текст) мать, точно ночь. А вот душевность, это да, у меня вообще очень тонкая душевная организация, меня так легко обидеть: вот бывало во время войны, спущусь я к смертным, и ежели кто обидит, как закричу криком десяти тысяч мужей (от обиды, разумеется). Слыша это, воины приходили в неистовство и убивали всех, кто попадался им на пути: стариков, женщин, детей. - Арес взгрустнул, -- жаль, конечно... Ах да, фатер... фатер недавно купил себе новую колесницу на вариаторе, а я до сих пор на механике! Опять отвлекся! Недолюбливает он меня... это если мягко говорить. А так к Аиду бы давно отправил, если бы сыном его не был. Он говорит, что я жестокий! - Арес снова начал гундосить: -- А я не жестокий!

Anika:
Аника подошёл сзади и положил на плечо Красной Шапочке тяжёлую широкую ладонь.

Apec:
-- Вот теперь, я уже не уверен, что все что хочешь, - Арес икнул, -- вы ж женщины такие: вам пальчик дай, а потом полголовы недосчитаешься. Ты, женщина определяйся: тебе волк нужен, или уже не очень? Я уже до подвига дозрел, так нате, тебе он уже и не нужен стал.
Он говорит, что я жестокий! - Арес снова начал гундосить: -- А я не жестокий!

looking_glass:
-Нет, конечно, не жестокий, - голос из зеркала ласков, медов, - Ты очень даже мягкий и ранимый, я вот отсюда вижу, даже не щупая, что ты очень мягкий. А еще душевный и отзывчивый. Тебя только позови, ты сразу и отозвался, правда, все больше непечатным текстом, но отозвался же. Значит, отзывчивый. Рубаха-парень, то есть, жилетка. А фатер у тебя суров, дада, даже рубашки сыну не дал, так в жилеточке и ходит, бедняжка, мокнет, мерзнет. А работу какую сыночку определил? Кровь, грязища, смерти вокруг, бррр. Нет бы чего-то позитивного, цветочки там, только чур не фиалки, лиры треньк-бреньк, нимфы танцуют, скок-скок, красота, именины сердца.

Rotkappchen:

Шапочка несколько нервно относилась ко всякому тяжелому и особенно широкому, особенно, если ей это клали на плечо. Ну, была у нее такая непонятная ей самой реакция. А мощная Аникина длань, впечатавшая ее в песок, как-то совсем смутила. Постепенно погружаясь, Шапочка тем не менее, объясняла Аресу:
- Ничего себе, не жестокий. Даже мне волк уж как нужен, как нужен, а я готова была отложить, чтобы других в чувство привести. А ты такой: нет, подвиг, не место жалким мыслям, - Шапочка уже была в песке по колено, но мужественно держала облик перед лицом грозного воителя, - Конечно, мне волк нужен, и пальчик нужен, и полголовы нужны. Не знаю пока, зачем, но нужны, - Шапочка ушла в песок по самый по пояс, но все еще мужественно держала лицо перед обликом, - Я что говорю, ночь, мохнатый спит (неудобно было крутиться по плечи в песке, но шапочка все-таки крутанулась и глянула на мохнатого, глянула), след-то только он и видел, я поэтому и говорю, - песок, засыпающийся за воротник ужасно сбивал с мыслей, но Шапочка все еще держала лицо с обликом перед фигурой, - И про Холли мы не просто так с Зеркальцем, не просто прихоть, а очень даже нужно, тьфу!-тьфу!, - начала отплевываться Шапочка от песка, тем самым потеряв и лицо, и облик, и фигуру. Поскльку ум, честь и совесть были надежно сохранены в Шварцвальдском банке, а больше терять было нечего, она позволила себе несколько деликатно, но намекнуть Аресу на возможность применения его героического облика в прикладных целях. Правда, намекать уже приходилось одними глазами, но они были вполне выразительными.

Apec:
-- Он к тебе пристает? - поинтересовался Арес

Rotkappchen:
Глаза моргнули три раза, потом еще три, потом еще три. В разном темпе. Потом еще раз пять непечатно моргнули. Потом еще один, с угрозой. Потом покосились на мохнатого. Потом еще один, с надеждой. Потом зеркалу моргнули "Объясни, мол, свет зеркальце, нашему герою". И наконец, еще один раз, с любопытством моргнули, мол "А если да?"

Rotkappchen:

Глаза моргнули три раза, потом еще три, потом еще три. В разном темпе. Потом еще раз пять непечатно моргнули. Потом еще один, с угрозой. Потом покосились на мохнатого. Потом еще один, с надеждой. Потом зеркалу моргнули "Объясни, мол, свет зеркальце, нашему герою". И наконец, еще один раз, с любопытством моргнули, мол "А если да?"

Apec:

-- а-а-а, - протянул Арес, -- а чего ты не дашь ему по физиономии? - он обернулся по сторонам, понял, что Френка в полубессознательном состоянии за мужчину считать нельзя, зеркало точно не поможет, по ходу он - Арес остался один мужчина, а по сему должен соблюсти долг любого мужчины и помочь даме. Арес мягко убрал пальчики Аники с плеча девушки и с неожиданной силой вытащил ее обратно. -- Дорогой Аника, - начал он речь, -- даже я, бог, не позволяю себе лапать дам. Тебе должно быть невероятно стыдно... -Арес замялся, но быстро спохватился и достал из кармана брюк промокший блокнотик, открыл его где-то середине и начал читать по бумажке. А что, президенту можно, а богу нет? -- Истинный воин, которым ты так хочешь стать должен иметь понятие о чести... что за пургу я несу?! Короче, лапы от девочки фу!

looking_glass:
- Нет, каков, каков герой! - восхищается зеркало одновременно на шести языках, шестым из которых является мертворожденный язык племени тику-тику, - И главное лицу какое выражение придал. А стать, а мощь. И слова не перепутал, умница. А мог бы и фас сказать. А еще не известно как "фас" на клептоманов действует.

Apec:

Арес горделиво напряг бицепс и поцеловал его
-- Я вообще да, я могу. Да-а-а, я такой! Ну спросите меня, спросите: тяжело ли быть звездой! - Арес принял совою позу: нога на камень, глаза к небу и гордый греческий профиль для демонстрации всем.

looking_glass:
- И легко ли? - спрашивает голос из зеркала и тут же добавляет, - А теперь откопать Шапочку, откопать, а то видишь, у нее только одни глаза над песком торчат и макушка, а это крайне неудобно для общения. Глазами только морг-морг, макушкой дерг-дерг, а дыхательные пути неумолимо перекрываются песком. Откопай, Арес, откопай, звезданутый ты наш. Это дело доброе, тебе фатер зачтет.

Apec:

-- Ой, эти фанаты просто проходу не дают, так тяжело. Э-э, зеркало, ты под каким-то косым углом лежишь: вытащил я ее уже, вот, гляди - Арес стряхнул невидимую пылинку с плеча Шапочки. А вобще глаза они ж зеркало души

Apec:

-- а-а-а, - протянул Арес, -- а чего ты не дашь ему по физиономии?

looking_glass:
-Не то, чтобы очень пристает, - начало переводить зеркало, - Но в песок впечатывает. Шапка - девушка сильная, но легкая. Аресушка, будь душкой, откопай Шапочку. И руку нашего клептомана-надомника с нее сними. Я бы и само сняло, но я же зеркало. А у тебя облик и прочие душевные и физические качества.

Rotkappchen:
- Свет наш, зеркальце, чтобы мы без тебя! - отряхиваясь рассыпается в песке и благодарностях Шапочка, - Как воодушевило, как объяснило. Ну скажи, он перевоспитывается. Смотри, пришел, грустный-грустный, а теперь храбрый-храбрый. Надо будет у Зевса непременно что-нибудь попросить. Что-нибудь ненужное.