|
||
Vakula:
- Любовь это... - вздохнул Вакула. - Бьют - значит любят. Оксанка никогда меня не била... Что ей я? Она вона какая красавица: царица лицом, бедрами - богиня, грудью - чистый андел... А я? Ведьмин сын, кузнец, маляр... Не достоин я ее. Ну и что? Что в Диканьке девок мало? Найду себе другую... Говорил это Вакула, а сам розги подготавливал. "Ой, крутят парня бесы, ой не к добру это! - переживала Солоха, глядя на кузнеца с розгой в огромной ручище, - как искупался тогда в озере с русалками, так сам не свой стал! Ходит как неприкаянный, все из рук валится, Оксанку ищет... а кто её видел, ту Оксанку?" Солоха задумчиво перебирала ведьминские травы, листала тяжелую книгу в кожаном переплете, потом решилась: - Не видели - так увидят! Будет тебе Оксанка, сынку! Много ли времени прошло, про то никто не знает, а только открылась дверь из хаты, глядь - на пороге стоит Солоха, а за руку держит дивчину красоты необыкновенной: лицо у неё, как у царицы, бедра как у богини, а грудь как у ангела, хотя какие у ангела груди, загнул Вакула в бреду! Ну да нехай будет. Толкнула она дивчину, а сама позади стоит, руками водит. Подняла дивчина очи дивные, закинула руки тонкие да и бросилась кузнецу на шею, лицо свое у него на груди спрятала, всем прочим ангельским прижалась и сопит тихонько. Любуется Солоха на дело рук своих колдовских, гордится собой: - Получай, парень, Оксанку! Хошь люби её, хошь пори, да впредь не перечь матери! 4EPT:
Петляя между кустов, вышел черт к месту, где Солоха белье полощет. – Доброй стирки, милая Солоха, давай помогу, – предложил черт, а сам, не дожидаясь, правой рукой ухватил простынь, левой – полотенце, а хвостом большущие Солохины глаза погладил. Перекинув простынь на копытце левой ноги, тем самым высвободив правую руку, черт ею нежно сжал локоток Солохи, не забывая активно полоскать белье в воде. И Солоху поласкать не забывая. Покосилась Солоха на черта, да и огрела его мокрым полотенцем - а не распускай хвост куда попало, а то оторвут! Ишь ты, какой помощник! Мы что, стираем с лаской магия чёрного? Стирка-то с утра было, а ты только выспался? 4EPT:
насколько плох кумьев диагноз? - Не до диагнозов мне, - отмахнулась Солоха, - Вакула ума лишился, главой скорбен сделался, видать, заразное это, как бы эпидемия не началась. По всему выходит, надо и мне в лес податься, заветный цветок папоротника искать - он не только клады показывает, а раз в год любое желание выполнить может. Только и цветок не всесилен, а уж коли не выйдет ничего, тогда и кузнеца не спасти, обратно в себя не вернется. Видать, кумов бес в него вселился. Солоха озабоченно посмотрела на закат и уверенно взяла курс в самую чащу леса - кому, как не ведьме, знать, где в полночь папоротник цветет! 4EPT:
По странному стечению обстоятельств и Медвежья гора, и дуб, и ученый кот, приласканный русалками, вместе с чудовищем и аленьким цветком, находились в непосредственной близости друг от друга. Посреди поляны возвышался огромный дуб. Это было, видимо, очень древнее растение. Кора была на нем серая и какая-то мертвая, а чудовищные корни, вылезшие из земли, были покрыты красным и белым лишайником. Сверху вдруг кто-то запел дурным кошачьим голосом: Ой, бував я в тим садочку Та скажу вам всю правдочку: Ото так Копают мак. Солоха опасливо подняла глаза - с нижней ветки дуба свешивался мокрый серебристо-зеленый акулий хвост. Хвост тяжело покачивался под порывами утреннего ветерка. Вот она, ночь на Ивана купалу, начинается! Бросилась Солоха бежать, как вдруг потемнело у нее перед глазами, закружилось всё вокруг, успела лишь разглядеть рожу страшную, чертячью, и упала без чувств, без памяти. Стала она потихоньку припоминать, да и схватилась руками за голову, лучше бы ей память навсегда отшибло! Что тут Вакула над ней выделывал, как изгалялся, ратуйте, люди добрыя, разве ж это по-людски, над бесчувственным телом так ругаться! И дьячок рядом стоял, жидкой бороденкой тряс да подзуживал, глупому кузнецу давал советы мерзкие, богопротивные, даром что служитель божий! Так бы насмерть её и забили, если бы черт не заступился, можно сказать, своим телом её закрыл, через то и сгинул, бедный, очень уж силы неравные были! Охая и стеная, побрела несчастная Солоха к дому - вот он, сынок-то, как матери за добро отплатил! Да и дьячок лживый, ведь за одним столом со всеми сидел, хлеб-борщ ел, как теперь людям в глаза смотреть станет? Vakula:
- А что, мать, жалеешь черта? - ухмыльнулся Вакула. - По ласкам его скучаешь? Эх, мать, ничего-то ты в жизни, кроме шабашей своих бесовских не понимаешь. Сколько лет живешь, а ума не нажила. Поучать тебя, мать, надо, а то так в темноте и помрешь. На сына напраслину возводишь, а ведь он у тебя единственный. Вот уж действительно, по душам поговорить с тобой нужно. Только вот вопрос - есть ли душа в тебе? Осталась ли? Или все уже диявол забрал? Может и головы у нас нет, его же тоже никто не видел. Где тот Чуб? А что за деревня без головы? В деревне без головы такое творится, что прошедшая ночь и рядом не ляжет. Надо нам в Диканьке вертикаль власти выстраивать, а то разброд да шатания какие-то. Услышав такие слова, Солоха обозлилась. Вот так жалеешь сынка, балуешь, прощаешь ему шалости, а потом из него бандит вырастает. Вот ведь она и старалась по-хорошему, и мимо ушей намеки его грязные пропускала, и надоумить пыталась, ан ему всё одно неймется! Подступив к кузнецу, Солоха грозно нахмурилась: - Ты уж, парень определись, мать я тебе, или ты мне и дальше юбку задирать намерен?! До чего тебе больше дела есть - до души моей или до филеев, прости господи?! Меня в бесовском обвиняешь, а сам дьяволу душу продал, не иначе. Сроду у нас в Диканьке срама такого не бывало! Тебе, Вакула, лечиться надо, в санаторию какую может, а ты во власть лезешь, на место головы метишь. Да нешто ты своим малым умишком сможешь целой деревней управлять? Поставила на стол ароматно пахнущий чугунок, горячие пироги с мясом, в середину водрузила заветную бутылочку да и пошла звать гостей, по дороге раздумывая, как бы ловчее приняться за дело. Нужны были настоящие казаки, а много ли таких на хуторе осталось? Раз-два, и обчелся: голова да Чубатый. KumivKum:
я голову села хотел найти , - Тому не надо головы искать, кто её на плечах носит, - расцветает при виде кума Солоха, - Не зайдешь ли в гости, кум? И горилочку свою прихвати, горилка у тебя дюже хороша! - Помощи у вас прошу, паны. Такое дело, кроме вас меня защитить некому. Вакула-то совсем ополоумел, руки распускает, того и гляди со свету меня сживет. А недавно говорили, не знаю уж, правда или нет, будто он жениться на мне собрался. Это где же такое видано? - Солоха всхлипнула, опрокинула стаканчик и утерлась вышитым рукавом. - Правда ваша, плохо я его воспитала, только тут вот что скажу... только, чур, никому, тайна это! Ведьма помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила: - Не родной он мне, подкидыш. Лет двадцать назад зашел ко мне на огонек погреться чужой человек, да сверток на лавку положил. Поел-попил, сам ушел, а сверток оставил. Развернула я, глядь - а там младенец! И записка приложена: зовут, мол, хлопчика Вакулой, а фамилие его Невменько, от как! С тех пор и живет у меня Вакула, а кто он таков, чьих будет, я и сама не знаю! Закручинилась Солоха, слезу рушником утерла... - Так вот я вас и спрашиваю, паны, что мне с ним делать? Научите меня, глупую бабу, как быть, на вас теперь вся надежда! Vakula:
Вот и будет у меня чудо-мать и чудо-жена в одном флаконе. Мечта, а не жизнь! - Так вот почему девки от тебя бегают, - догадалась Солоха, - ты же не жену, ты мамку ищешь, чтоб борщами кормила да сопли вытирала, да работать не заставляла? Так ты еще лет двадцать не женишься, - расстроилась Солоха. KumivKum:
Так что ты хочешь? Чтобы я с Чубатым Вакулу что , того, чик-чирик, порешил? Брр, я ж не мокрушник, може мешок и на ярмарку? И как ты себе это представляешь, я щуплый дедок сверну Вакулу в бублик и в мешок? – Хахаха, рассмеялся кум от такого зрелища. - Свят-свят-свят! - перекрестилась Солоха, - что ты такое говоришь, кум! Он хоть и не в себе малость, но все-таки не чужой мне человек! Я вот что думаю - это дьячок его баламутит, на непотребное толкает. Вакулу лечить надо, в нервной санатории, а там уж смотреть дальше, помогло лечение или нет. А дьячка этого разъяснить трэба, темный он человек. Вот и сейчас, все добрые люди за столом сидят да горилкой угощаются, а дьяк где? А у озера он сидит, русалок за хвосты ловит. Може, и утонул уже? 4bOPD:
"А вот мысли его на счет госслужбы весьма к месту. Устроим ему выборы в представители от Диканьки в Миргородскую волостную Думу. И при деле парень будет, и Солохе облегчение выйдет." Резво повернулась Солоха к Чубатому, спросила с надеждой: - А разве можно? Разве возьмут его в Думу? Тут надо, чтоб вся Диканька проголосовала! Db9I4ok:
да в тот момент помянула его ведьма словом недобрым - загорелся огонек неподалеку. Дьяк замер, слюну не подтерев. Проморгался - не исчезает огонек. И тогда он, подобрав полы рясы своей кинулся искать кума. - Кум! - заблажил он, увидев знакомую широкую спину в оконце Солохиной хаты. - Кум! Де Вакула? Хватай волов своих да конструкцию свою мудреную! Нашел я то место! Вот те крест, нашел! Увидела Солоха в окно, как дьячок, задрав подол, на бегу про огонек блажит, усмехнулась, дунула в ладошку - да и нет того огонька! Морок это, ей ли не знать, хороший человек мимо пройдет, а дурной всегда поведется! Db9I4ok:
- Коли младенцем ей Вакула остался, то ей всего пять лет было, - кумекал дьяк, сам с собой вслух рассуждая. - Это что же получается - она огонек чужому человеку в пять лет разожгла? В пять лет неразумна детина снедать гостю на стол собрала? Неграмотна дитятка читать вже умела? Ой, не спроста это, скажу я вам, панове! Ой, не спроста! Брешет где-то ведьма! Да и возраст просто так никакому божьему человеку менять не удастся, и личину молодой сохранить не получится. Только ведьмам такое под силу! Засмущалась Солоха, покраснела, глаза в пол опустила: - Я хоть и ведьма, а все-таки баба, ну, это, женщина! Ну убавила себе годков -надцать, так штож, казнить меня теперь? И вообще, - в голосе Солохи прорезались капризные нотки, - женщине столько лет, на сколько она выглядит! Вот ты, дьяк, скажи, разве я плохо выгляжу? - кокетливо повернулась вокруг, уперев полные руки в бока, и повторила, - разве плохо? Db9I4ok:
- Так ты, коли ведьма, не бреши на добрив людин! - дьячок старательно пытается не смотреть в большие Солохины глаза, которые, ему кажется, еще больше стали и бесстыдно напоказ лезут. - Я русалкам, может, проповеди читал! Я их, может, к свету божьему повернуть хотел! А ты на меня наговор наговариваешь и поклеп клепаешь. Ужо мне русалки-то про тебя жалились. Жизни, говорят, не даешь - мзду рыбой да раками каждый месяц собираешь. А им, думаешь, легко для тебя из пруда, где рыба никогда не водилась и раков отродясь не было, для тебя мзду собирать?! - Я може и брешу, а разве не добри людыны меня вчера бесчувственную крапивой по голым ногам стегали? - не отступает Солоха, - а разве дьяку впору за нечисть всякую, за русалок заступаться?! А кто этих раков с пивом ел, я что ли? - совсем разошлась Солоха, упираясь большими глазами прямо в дьяка. Потом слегка поостыла и добавила: - Ты лучше, как духовное лицо, грамоте лучше прочих обученное, составь-ка нам грамотку, подписи за Вакулу собирать. В думу баллотироваться будет, слыхал? Vakula:
Не нужна мне такая жена. Я уж лучше на этой женюсь... - кузнец ткнул пальцем в резиновую бабу, та аж надулась от важности и радостно захлопала беззубым ртом. - А я что говорю? - обрадовалась Солоха, - мать ему не нужна, жена ему не нужна, ему баба резиновая нужна. Да таким самое место во власть податься! Db9I4ok:
- А якж ж тоби стегуть, як нипритомну?! - искренне удивился дьячок. - Ты ж в почутях и прибити можешь! От напирающих глаз дьяк прикрывался руками, но это удавалось ему с большим трудом. - Ти перш, ниж його у раду спроваджувати, його самого запитала? Видправиш, як Тарас Андрия, а писля ниж породила, тим и вбьеш? - А зачем меня стегать? - удивилась Солоха. - Я женщина одинокая, я ласку люблю, стегать всякий сможет, а ты подойди ко мне с ласкою, та я ж всё отдам! А насчет того, чем я его породила, так я тем только накрыть могу, да и не рожала я его, - засмущалась жинка. Vakula:
- Че ты радуешься, баба-дура? - Вакула сел за лавку и стукнул по столу ложкой. - Никому ты не нужна, ибо ведьма. Что же это за жена такая, которая в момент любовный голышом на метлу - раз! - и в форточку. А все потому, что полнолуние. Что это за жена, которая вместо того, чтобы с другими бабами трещать, с чертями якшается? Ты скажи лучше людям добрым, отчего до своих лет дожила, а мужа так и не завела? Все твои товарки давно уже по пять-шесть ребятишек нянчат, при том внучат, а ты одного и то, не своего заимела. Может ты и не женщина вовсе, а суккуб какой? - От дурна дытына! Да за кого мне тут замуж выходить, когда всякий норовит то в омут затянуть, то крапивой пониже спины огулять? Тебя, глупого, рОстила, думала ты мне внуков родишь, а ты все от мамкиной юбки не оторвешься! Теперь вот хлопочу за тебя, в Думу хочу определить, а ты все как теля, мычишь да головой крутишь! - Солоха в сердцах хлопнула по столу ладонью: - И не называй мать дурой, прокляну! Db9I4ok:
- З ласкою? - прищурился дьячок. - То ж с какий лаской треба? Тоби и бес пестив, и Чуб пестив, и кум, и Вакула даж с синивской лаской пидходив... и навидь мене ледь в грих не ввела, а тоби все мало! - Эх, - пригорюнилась Солоха, - разве то ласка? Как руки тянуть, так кажный горазд, а как забор починить, или грамотку, например, подписать, так не допросишься... |
||
|